Невидимый мозг. Как мы связаны со Вселенной и что нас ждет после смерти

Журнал Scientific American недавно опубликовал интервью с нобелевским лауреатом по физике Стивеном Вайнбергом, где он предположил, что Вселенная, которую мы воспринимаем посредством своих органов чувств и с помощью самых высокоточных приборов обнаружения, не является единственной существующей:

Преимущественно мы бьемся над вопросами, которые считаем основополагающими, например: какова масса частиц, какие существуют разновидности сил или по какой причине у нас три пространственных измерения и одно временно́е. А ведь есть вероятность, что они не относятся к фундаментальным, а обусловлены средой. Судя по всему, Вселенная куда обширнее, чем мы воображали, и куда больше, чем область, порожденная Большим взрывом. Больше того, что мы видим вокруг себя[119].

Про какое «куда больше» говорит Вайнберг? Пожалуй, станет понятнее, если продолжить читать фрагменты его интервью: «Возможно, существуют части Вселенной (здесь слово «часть» может иметь разные значения) с другими качествами, в которых то, что мы привыкли называть законами природы, будет отличаться, и где даже отношения пространства и времени будут другими»[120]

.

Эта идея стала настойчиво звучать в самых высоких академических кругах. Леонард Сасскинд, один из отцов-основателей теории струн, в 2003 году ввел термин «ландшафт», который сегодня прочно вошел в профессиональный язык астрономов и космологов:

Слово «ландшафт» обозначает математическое пространство, которое представляет все возможные среды, допускаемые теорией. Каждая среда обладает своими собственными физическими законами, исключительным набором элементарных частиц и фундаментальных констант. Некоторые из этих сред подобны нашей, отличаясь лишь в деталях. Например, одни тоже могут располагать электронами, кварками и всеми известными нам элементарными частицами, но иметь силу притяжения в тысячи миллионов раз сильнее. В других гравитация совпадает с нашей, зато электроны тяжелее атомных ядер. В третьих же все устроено так, как у нас, за исключением огромной отталкивающей силы (так называемой космологической постоянной), разрывающей галактики, молекулы и атомы[121].

Даже пространственно-временной континуум – многомерная рама, внутри которой разворачиваются все природные явления, свойственные этой конкретной Вселенной, – может оказаться разным: «Трехмерность пространства тоже не является незыблемой. Есть области ландшафта с мирами, насчитывающими четыре, пять, шесть и больше измерений»[122]

.

В конечном итоге Сасскинд приходит к удивительному заключению:

Узкая парадигма XX века, в которой одна Вселенная, существующая уже 10 миллиардов лет, насчитывающая 10 миллиардов световых лет в диаметре и управляемая уникальным набором физических законов, уступает место чему-то несравнимо более значительному, готовому разродиться массой новых возможностей. Наша Вселенная, судя по всему, лишь одна из крохотных частей колоссального Мегаверсума[123].