Невидимый заговор против человечества

Чарльз Томпсон, разработчик большой печати Соединенных Штатов Америки, был масоном и членом американского философского общества Бенджамина Франклина, американского побратима британского “Невидимого колледжа”. Согласно автору Лоренсу Гарднеру: “Изображение на печати непосредственно связано с алхимической традицией, унаследованной из аллегорий древнеегипетской медицины. Орел, оливковая ветвь, стрелы и пентаграммы — это оккультные символы противоположностей: добра и зла, мужского и женского, войны и мира, тьмы и света. На обратной стороне — как и на долларовой банкноте, усеченная пирамида, указывая на утрату Древней мудрости, отколовшаяся и вынужденная уйти в подполье церковь. А над всем этим — лучи несущей свет надежды, включая “всевидящий глаз”, используемый как символ в ходе Французской революции”[498].

Автор Брэмли отмечал, что на официальной печати Соединенных Штатов Америки написанные слова “E Pluribus Unum” (один из многих) первоначально относились к птице Фениксу, возродившейся из пепла, масонскому символу, берущему свое начало из древнего Египта. Однако, поскольку многие принимали длинную шею Феникса за индюка, ее заменили в 1841 г. лысым орлом.

С этими бесспорными масонскими символами на деньгах и учитывая богатство информации, доступной ученому, Вашингтон был абсолютно прав, высказываясь в 1782 г. в поддержку роли иллюминированной доктрины масонства на заре Соединенных Штатов.

Однако застрельщиками Американской революции были отнюдь не масоны, а опять-таки еврейские банкиры Англии, которые не могли не извлекать прибыли со своей американской колонии.

Автор Эпперсон отмечал: “Бенджамин Франклин, отчасти по причине того, что его членство в масонах было явным, стал главным ключом к открытию дверей ряда европейских стран, часто возглавляемых единомышленниками–масонами. Его членство обеспечивало ему решающие встречи с другими масонами по всей Европе, и эти контакты должны были быть использованы для обретения поддержки Американской революции.

Франклин также понимал истинную причину революции. Однажды в Лондоне его спросили: “Как Вы объясните процветание американских колоний?” Господин Франклин ответил: “Все просто. Это только потому, что в колониях мы выпускаем свои собственные деньги. Они называются колониальным подлинником, и мы выпускаем их в надлежащих пропорциях для обеспечения торговли и коммерции.

Иными словами, колонии не пользовались своей властью выпускать деньги для того, чтобы создавать инфляцию, и в результате этого Америка процветала.

Однако эта ситуация должна была измениться в течение 1760 г., когда Английский банк представил на рассмотрение парламента закон о запрещении колониям выпускать свои собственные деньги. В соответствии с этим законом колонии должны были выпускать облигации и продавать их банку, который должен был ссужать им деньги для использования в колониях. Американские деньги стали в основе своей опираться на долг. Колонии вынуждены были платить проценты за право продавать собственные деньги.

Этот акт вызвал огромную безработицу, когда его воплотили в жизнь, так как Английский банк позволил колониям взять взаймы лишь половину ранее находившихся в обращении денег.

Франклин и другие поняли это, и есть запись высказывания Франклина: “Колонии охотно бы платили небольшой налог на чай и другие продукты, если бы Англия не лишила колоний их денег, что вызвало безработицу и недовольство”[499]

.

Бенджамин Франклин, Великий мастер филадельфийской ложи с 1734 г., был убежден, что причиной революции было нежелание колонистов брать деньги в долг, что вело к долговому росту и инфляции, а также выплатам процентов по задолженности, что “не существует налогообложения без представительства”, как обычно принято считать. Как и ранее, в современной Америке это сбрасывается со счетов, впрочем, как и в других странах.

“Говоря о дефиците расходов, — объясняет автор Гриффин, — …колонисты обнаружили, что любое государственное учреждение, общественная работа и военные нужды оплачиваются повседневным трудом и накапливаемым благосостоянием. Это создается сегодня повседневным трудом, и тем, кто выполняет эту работу, также надо платить сегодня. Действительно, выплаты по процентам частично переходят на грядущие поколения, но начальная стоимость оплачивается еще в настоящем. Она оплачивается падением номинальной стоимости денежной единицы и снижением покупательной способности заработанных денег”[500]. Столкнувшись с возрастающими расходами на революцию, колонисты поняли, что неограниченная печать денег не является надежным выходом. Стараясь избежать процентов на займы, новые штаты стали печатать свои собственные бумажные деньги, которые назывались “континенталами”.