Невинное развлечение

— Верно. — Было видно, что Гарри ничуть не заботит отсутствие высокого статуса. — Но я не принадлежу к высшему светскому обществу. Я баронет.

Губы князя Алексея еле заметно искривились.

— Баронеты не считаются принадлежащими к высшей аристократии, — пояснила Оливия, бросив на Гарри извиняющийся взгляд. Конечно, со стороны князя было грубостью подчеркивать более низкий статус Гарри, но приходилось делать скидку на разницу в культурах.

— А что такое «баронет»? — не унимался князь.

— Нечто промежуточное, — вздохнул Гарри. — Нечто вроде чистилища, на самом деле.

— Я не понимаю, о чем он говорит, — сказал князь, оборачиваясь к Оливии.

— Он имеет в виду — по крайней мере я так думаю… — Она бросила на Гарри обиженный взгляд, потому что не понимала, с какой целью он все больше и явно намеренно раздражает князя. — Я думаю, что баронеты все же относятся к аристократии, поскольку имеют титул. Поэтому его и называют «сэром».

Было видно, что князь все еще не понимает, так что Оливия продолжила объяснение:

— Ниже королевских особ по рангу идут герцоги, маркизы, графы, виконты и, наконец, бароны и баронеты.

— Боже, как низко. Между нами и такими, как вы, просто пропасть. — Гарри уже просто веселился.

Князь лишь на мгновение остановил свой взгляд на Гарри, но этого было достаточно, чтобы прочесть в этом взгляде презрение.

— В России аристократия составляет костяк общества. Без наших великих семей страна распалась бы.

— И у нас многие так думают, — вежливо откликнулась Оливия.

— Произошла бы… как это по-английски…

— Революция? — с усмешкой подсказал Гарри.

— Настал бы хаос? — предположила Оливия.

— Хаос. Да, именно хаос. Революции я не опасаюсь.

— Нам всем не мешало бы поучиться на примере французов, — сказал Гарри.

Глаза князя блеснули недобрым огнем.

— Французы оказались глупцами. Они предоставили буржуазии слишком много свобод. Мы не совершим такой ошибки у нас в России.

— Мы в Англии тоже не опасаемся революции, — тихо произнес Гарри, — но, полагаю, по другим причинам.

Слова Гарри прозвучали с такой спокойной убежденностью, были таким контрастом по сравнению с только что продемонстрированными легкомыслием и дерзостью, что у Оливии перехватило дыхание. Его серьезность не осталась незамеченной и князем. Он повернулся к Гарри с выражением… нет, не уважения, поскольку он явно недооценил его слова… Но возможно, он признал его как достойного оппонента.

— Наша беседа становится слишком серьезной, — вмешалась Оливия. — Для таких разговоров еще слишком рано. Я не выношу политических дискуссий, когда светит солнце.

На самом деле она не могла допустить, чтобы ее считали наивной и непосвященной. Она обожала политические дискуссии в любое время дня.

Да и солнце вовсе не светило.

— Какие мы невоспитанные, — сказал князь Алексей, вставая.

Он остановился перед ней и встал на одно колено.

— Вы можете нас простить? — пробормотал он, взяв ее за руку.

— Я… я…

Он поднес ее руку к губам.

— Прошу вас.

— Конечно, — наконец выдавила она. — Это…

— Ничего страшного, — вставил Гарри. — Вы именно это хотите сказать, не так ли?

Если бы она могла видеть Гарри за спиной князя, который полностью его заслонял, она бы посмотрела на него с возмущением.

— Конечно же, вы прощены, ваша светлость. Я сказала глупость.

— Говорить глупости, когда им это вздумается, — это привилегия прекрасных женщин.

В это время князь покачнулся, и Оливия увидела лицо Гарри. Выражение было такое, будто он подавился.

— У вас, должно быть, запланировано много встреч в Лондоне, — сказал Гарри после того, как князь вернулся на свое место.

— Мне присуждено несколько наград, — сказал князь, и было видно, что он недоволен переменой темы.

— Я думаю, что сэр Гарри имел в виду, что вы предполагаете встретиться со многими людьми в Лондоне, — пояснила Оливия, решив, что князь не понял слов Гарри.

— Да.

— Вы, наверное, очень заняты, — добавил Гарри, и в его голосе прозвучали сочувствующие нотки.

Оливия нахмурилась. Ей казалось, она понимает, что Гарри задумал, и это не может кончиться хорошо.

— Вы, должно быть, ведете очень интенсивный образ жизни, — быстро вмешалась она, пытаясь увести разговор в сторону.

Но Гарри не дал себя отвлечь.

— Например, сегодня. У вас, вероятно, плотное расписание… Для леди Оливии большая честь, что вы выбрали время и нанесли ей визит.

— Для леди Оливии у меня всегда будет время.

— А откуда мы вас вытащили?

— Вы меня ниоткуда не вытаскивали.

Гарри чуть улыбнулся, но только для того, чтобы показать, что оскорбление, хотя и было замечено, — не задело его.

— Где еще вы могли бы побывать сегодня днем, ваша светлость? У посла? В королевском дворце?

— Везде, где бы пожелал.

— Таковы привилегии королевских особ, — задумчиво произнес Гарри со вздохом.

Оливия нервно прикусила губу. К ним уже приближался Владимир, и если должно было произойти насилие, Гарри вряд ли вышел бы из него победителем.

— Ваше присутствие для меня большая честь, — только это и нашлась сказать Оливия. Гарри она проговорила неслышно, одними губами: — Прекратите!

— По-моему, вы разговариваете без меня, — рассердился князь.

Владимир подошел еще ближе.