Невинность

Наш багаж состоял из злаковых батончиков и пакетов с крекерами, которые мы рассовали по карманам.

Карта обещала вести от одного природного ориентира к другому. Собаки, похоже, думали, что их наняли скаутами: сбились в стаю и побежали вперед, постоянно оглядываясь, чтобы убедиться, что мы не отстаем.

Проселочная дорога выгнулась дугой, а пройдя поворот, мы увидели вооруженных людей.

79

В сорока футах впереди джип перегородил дорогу. Четверо мужчин в охотничьем камуфляже с автоматическими винтовками в руках стояли у заднего борта. Увидев нас, рассыпались, заняв оборонительные позиции: трое укрылись за джипом, взяв нас на мушку.

Тот, что остался, велел нам остановиться. Сказал, что мы не можем идти дальше, потому что на этой земле нет болезни и они не хотят каких-то перемен. Но, хотя они стояли достаточно далеко, чтобы наши отличия не возбудили в них неистовую ярость, я обратил внимание, что у говорившего бледное лицо и посеревшие губы, совсем как было у Телфорда, кроме этого, лицо даже в прохладном воздухе блестело от пота. Так что по всему выходило, что болезнь до них уже добралась, как бы они ни пытались от нее отгородиться.

Я сказал им, что мы не заразные и хотим только попасть в наш дом, который находится в двух милях к западу, но они не собирались мне верить. Четверку совершенно не волновало, говорю я правду или нет. Их лидер выстрелил четыре или пять раз над головами собак, в сторону от нас, и потребовал, чтобы мы развернулись на сто восемьдесят градусов.

Выстрелы словно послужили сигналом для сбора, потому что из высокой травы на лугу по обе стороны дороги начали появляться все новые собаки, изумив всех четверых мужчин. Появлялись, одна за другой, двадцать или тридцать, присоединяясь к тем, которые уже сопровождали нас. В итоге их собралось никак не меньше пятидесяти.

Загадки и чудеса города были лишь частью загадок и чудес мира, проявлявшихся здесь, как в любом другом месте, в чем в последующие дни нам предстояло убедиться. Собаки окружили нас со всех сторон, будто преторианская гвардия. Необычность стаи не вызывала сомнений: ни одна не лаяла, но все смотрели в сторону четверых мужчин у джипа, не угрожая, но рекомендуя не поддаваться страху и вести себя по-человечески.

Я не знал, что же нам делать, но тут собаки пришли в движение, и Гвинет сказала, что мы должны следовать за ними. Они повели нас на луг, где кролики бросались в разные стороны, но не смогли отвлечь нашу охрану, и по широкой дуге мы обогнули джип, прежде чем вернуться на проселочную дорогу.

Вооруженные мужчины молча наблюдали за происходящим, и если кто-то из них решил, что наилучший вариант – срезать нас очередью, то не реализовал свое намерение. Что бы ни случилось с этими людьми, мы их больше не видели.

Собаки вели нас через лес извилистыми оленьими тропами. Послеполуденное солнце едва пробивалось сквозь переплетенные ветви деревьев. Папоротники напоминали зеленых птиц с огромными крыльями, притаившихся в густой сосновой тени. Дети следовали за Гвинет, я замыкал колонну. Они то исчезали в тени, то вновь выходили под солнечный свет, будто лес хотел напомнить мне, что полученный дар может быть и утерян.

Дом удивил немалыми размерами, сложенный из плотно пригнанных бревен, а под скосами шиферной крыши висели медные желоба, покрывшиеся зеленой патиной. Веранда окружала дом со всех четырех сторон.

Пока мы стояли на большой поляне вокруг дома, Гвинет сказала мне, что в доме большие и разнообразные запасы, в том числе еды на три года. Но при этом она не очень-то понимала, как мы прокормим пятьдесят собак.

Словно в ответ на ее вопрос, собаки разбежались во все стороны. Не прошло и минуты, как все они скрылись в лесах, будто и не появлялись вовсе. В последующие дни они приходили, чтобы составить нам компанию, но никогда не ели ничего из предложенного нами. Только обнюхивали и отворачивались, будто наша еда оскорбляли их острое обоняние. Мы видели, как собаки бродили среди деревьев, не все сразу, но по какому-то заведенному у них порядку, и обращали внимание, что они хорошо накормленные и всем довольные. Со временем нам удалось узнать их секрет.

80

Близнецов звали Джушуа и Джастин, девочку, пришедшую с ними, но не их родственницу, – Консуэла [30]. Мальчики – мать морила их голодом в отместку за неудобства, которые они ей доставляли, – вскоре набрали вес, с шеи девочки бесследно исчезло кровоточащее свидетельство попытки удушения. Вмятина на голове Мориа не выправилась, но ее скрыли волосы, и на умственном или физическом здоровье девочки травма никак не отразилась: мы радовались тому, какая она умная, шустрая и веселая.

Детям захотелось отметить Рождество. Мы срубили подходящее дерево и украсили его собранным в лесу остролистом [31]и гирляндами, сделанными из консервных банок, которые дети и раскрасили.

В большой гостиной стоял «Стейнвей», на котором Гвинет играла нам песни сезона. Иногда она говорила, что не знает мелодию, упомянутую нами, но, пытаясь сыграть, находила нужные клавиши, и мелодия лилась без единой фальшивой ноты, заполняя дом.