Невменяемый колдун

В какой-то момент оба колдуна с удивлением обнаружили на лавочке для отдыха в глубине зала притаившуюся Мальвику. Та сидела словно мышка, и издалека ее косоглазие было совершенно незаметно. Зато сами глазки так блестели от азарта и переживаний, что наставник решил больше не обращать на девушку внимания, а ученик непроизвольно улыбнулся, почувствовав, как в душе что-то приятно шевельнулось от такой бесхитростной, но откровенной поддержки.

В конце третьего часа протектор соизволил дать отбой. Глядя, как ученик снимает с себя изрубленные и погнутые доспехи, он постарался вложить в свой голос как можно больше грусти и соболезнования:

— Весьма жалкое зрелище… Все тело исцарапано, три резаные раны, одна колотая. Чуть без ушей не остался и даже ногу умудрился подвернуть. А мне почему-то думалось, что “Истукон” для тебя будет как легкая забава.

Кремону не хватило сил, чтобы возмутиться на такое издевательство, поэтому он только обреченно махнул рукой. Мол, совесть надо иметь! А Хлеби продолжал:

— Между прочим, победишь “Истукона” — засчитаю тебе первую сессию. Соответственно получишь пять дней каникул. С выходными получается целая неделя. Будешь делать что хочешь: плавать, загорать, путешествовать…

— А если каникулы я заслужу зимой?

Словно не заметив ядовитого сарказма в вопросе своего ученика, наставник воскликнул с воодушевлением:

— Тоже прекрасно! Будешь кататься на лыжах, купаться в проруби, путешествовать…

— И что же будет считаться победой?

— Вот этот конкретный вопрос меня радует. — Хозяин замка прошелся несколько раз перед замершим механическим тренажером, затем дотронулся до отметок, которые сам лично оставлял мечами. — Для победы надо перерубить “Истукона”, что легче всего сделать именно в этом месте. Когда от него останется только нижняя половина, тебе уже легче будет повредить до основания и вывести из строя все оставшееся вооружение. То есть оставляешь от “Истукона” голый пенек и зовешь меня со словами: “Учитель! Взгляните на мое достижение. И на завтрак можете меня не ждать. Отправляюсь в путешествие…” Ну или там на лыжах кататься. Выбор будет полностью за тобой.

— Вот спасибо, — тянул заунывным голосом Кремон и мотал головой от явного разочарования. — Если бы я раньше знал, что сессии у вас сдаются так легко и беззаботно…

— Не стоит благодарить преждевременно. — Хлеби по-барски отмахнулся и направился к выходу. — Говорят, это плохая примета. — И уже в дверях добавил: — Ты сначала “Истукона” порубай!

После ухода наставника Мальвика подскочила к пирамиде с оружием, ухватила короткий и легкий меч и с залихватскими выкриками принялась кромсать застывшее чудовище. От ее ударов на древесине появлялись лишь еле видимые царапины, но и это ее воодушевило.

— Я тебе буду помогать: пока ты спишь или чем-то другим занимаешься. И никто не узнает! Хочешь?

Кремон от ее детского предложения засмеялся:

— Хочу! Но не надо, мне самому придется без всякой помощи это сделать.

— У тебя получится! — с полной уверенностью воскликнула девушка. — Я видела: не хуже чем у дедушки. Три раза меч лишь чуть-чуть до дерева не достал.

— Да-а, — протянул парень, вешая шлем на стенной штырь. — Три раза — это очень много!

— Ничего, с твоими мускулами ты любого “Истукона” порубаешь! Только питаться тебе надо хорошо, усиленно.

Проскользнувшие в голосе Мальвики интонации так сильно походили на интонации домоправительницы, что Кремон не сдержался и улыбнулся. А девушка продолжала:

— Пойдем быстрей! Я тебе в комнату принесла всякой всячины. И сметанник, и сырник, и твой любимый вишневый мармелад.

— Да ты что?! А мармелад откуда?

— Так ведь еще утром три телеги из Лиода прибыли.

— Значит, староста Берки уже в Агване?

— Не знаю… А как он выглядит?

— Неважно. Но как же тебе тетушка Анна дала мармелад?

— Так ведь специально для тебя!

И столько в тоне девчонки было непосредственности и доброты, что молодой колдун понял: Мальвика и домоправительница в вопросах питания остальных обитателей замка нашли полное взаимопонимание. Несмотря на почти шестидесятилетнюю разницу в возрасте. Сговорились! Что, с одной стороны, и неплохо: теперь достаточно послать Мальвику с любой просьбой на кухню — и отказа ей не будет. Любой бутерброд можно заказать чуть ли не на ходу.

В таких раздумьях Кремон дошел до своей комнаты и почти не удивился, когда девушка вошла вместе с ним. Указывая при этом на две большие вазы с кусками тортов, запеканки и печенья.

— Смотри, сколько я всего тебе нанесла!

Она по-хозяйски с разбегу уселась на его кровать, и это парню почему-то не понравилось. И он высказал свое удивление вслух:

— А как ты вошла в мою комнату?

— Нормально! Как всегда! — не задумываясь, ответила та.

— Что значит — как всегда? Ты здесь часто бываешь?

Уж после такого строгого вопроса до Мальвики дошло, что она делает что-то не так. Но до конца она еще не осознала своей ошибки:

— А что, нельзя?

— Хм! Видишь ли, это моя комната. И без моего разрешения в нее заходить нельзя. Ты ведь не пойдешь в комнату дедушки? Тем более без его разрешения?