Невменяемый колдун

Последние приготовления не заняли слишком много времени, и Кремон вдобавок успел поприсутствовать на встрече с вызванными управленцами Агвана. Протектор дал конкретные и четкие задания для каждого, ответил на вопросы и сделал кое-какие уточнения после них. И запустил механизм строительства в действие.

Теперь поселок издали напоминал разбуженный муравейник. Даже в период самых интенсивных сезонных работ там не было так многолюдно и оживленно. Поднявшись перед самым обедом на башню, Коперрульф с Кремоной весьма бурно и горячо обсудили начавшиеся преобразования и осмотрели местность с самой высокой точки замка. Вид сверху открывался действительно чудесный. И дворецкий похвастался впервые здесь находящемуся парню:

— Каждое утро стараюсь тут бывать. Настроение тогда на весь день прекрасное и бодрое. И тебе советую.

— Постараюсь. Если время найдется…

После таких слов Коперрульф от огорчения схватился за лоб:

— Это моя вина! Как я мог забыть о таком прекрасном месте для занятий?! Ничего, скоро мы это исправим! Пошли обедать.

И первым стал спускаться по витой каменной лестнице. Кремон скорбно вздохнул и пошел следом, внутренне возмущаясь: “Ну вот! Теперь еще и по лестницам заставят бегать с полным вооружением! А потом спрашивать будут, что я красивого увидел своими залитыми потом глазами? Хоть я и нашел способ избавляться от помех такого характера, но все-таки! Почему все прекрасное и хорошее надо испортить грубыми и бессердечными издевательствами? Э-хе-хе!..”

За обеденным столом в этот раз было на удивление тихо и немногословно. Долгое время. Видимо, каждый обитатель замка мысленно прокручивал предстоящие действия и раскладывал их в надлежащей последовательности. Вот только одна персона свои предстоящие действия собиралась провести вразрез с ожиданиями остальных. Хотя по первой фразе, которую эта персона произнесла, никто вначале и предположить не мог, что дело обстоит так серьезно.

— Дедушка Хлеби! — Мальвика сделала специальную паузу и дождалась-таки, пока задумавшийся хозяин замка не переведет на нее недоуменный взгляд. — Большое спасибо за обед.

— Мм… да не за что! — Старший Эль-Митолан оглядел ученика и дворецкого, которые еще поглощали пищу полным ходом, затем демонстративно перевел взгляд на большие настенные часы и попытался улыбнуться девушке: — А что ж так мало съела? И так быстро?

И вот тут юное создание выплеснуло наружу свои, видимо, с трудом скрываемые до сей поры гнев и раздражение.

— А что мне еще остается делать? Ведь мне здесь только и разрешается, что сказать спасибо да помалкивать во всех остальных случаях. А я человек свободный! И почему я должна скрывать свои мечты и желания? Почему я должна делать то, что мне не нравится? У меня никогда не было родни, я росла сиротой, но ни один житель наших хуторов не ущемлял мою свободу. Никогда! Я так понимаю, там и была моя семья. А здесь? Не хочу быть рабыней! Могу я уйти прямо сейчас?

В наступившей тишине все замерли. Даже Кремон перестал жевать, хоть рот у него остался полон пищи. Лишь чуть позже тетушка Анна печально покачала головой и прошептала укоризненно:

— Мальвика, Мальвика…

Видимо, домоправительница уже давно и всеми силами пыталась исправить вздорный норов своей воспитанницы, и для нее эта яростная вспышка сопротивления была не новой. И в данный момент тетушка прекрасно осознавала, что ее племянник воспользуется ситуацией и отпустит девчонку на все четыре стороны. Но больше всего ей было обидно за развал своих далеко идущих планов. Ведь теперь уже точно никакие женщины не смогут появиться в замке ни на каких условиях. И ни при каких обстоятельствах гордый родственник не подпустит к себе даже самых соблазнительных красавиц.

Кремон к судьбе строптивицы был совершенно равнодушен. Его просто поразила неслыханная наглость, с которой это никчемное и косоглазое создание высказывало нелепые обвинения, вместо того чтобы трепетно благодарить за немыслимое, по понятиям даже благодатной Энормии, опекунство.

Лишь Коперрульф почему-то пожалел бедную девочку и приготовился защищать всеми имеющимися у него возможностями. Вплоть до… До чего именно он предполагал дойти в своей защите, отставной капитан и сам боялся загадывать, но сердце старого вояки так и сжалось от нехороших предчувствий.

Но Хлеби Избавляющий всех удивил, сам не вполне отчетливо осознавая, почему поступил именно так, а не иначе. С минуту он размышлял, но тем не менее на прямой и весьма невежливый вопрос лишь усмехнулся и спросил сам:

— И что ты будешь делать на свободе с таким уродливым лицом?

Мальвика была готова дерзить, спорить и ругаться, отстаивая свое право ухода из замка, но после этих слов скукожилась и чуть ли не под стол залезла. Опытный колдун ударил ее по самому больному и незащищенному месту. Да так ударил, что и Кремон, и Коперрульф, и тетушка Анна посмотрели на него с неприкрытым осуждением. А Хлеби еще и продолжал разглагольствовать с видом человека, обсуждающего позавчерашнюю погоду: