Невольный свидетель

– Видишь этого человека? Так вот, у него в паспорте штамп о прописке. И он обязан жить здесь, а не мотаться по ночам по улице. Я в ваши семейные дела вмешиваться не хочу и не буду. Хотите, миритесь, нет желания жить вместе, разводитесь. Но все надо делать по закону. Я надеюсь, вы меня, гражданочка Гущина, поняли. И я больше не желаю по этому адресу приходить и разбираться в ваших семейных скандалах. У меня и без вас забот хватает. Иначе я поставлю вопрос об аннулировании вашей прописки в Москве. Поедете с мужем и детьми за сто километров от столицы. Я все сказал. Надеюсь, вы меня поняли.

И участковый милиционер вместе с Ильиным, покинул квартиру, оставив супругов разбираться между собой.

Выйдя на улицу, сыщик поинтересовался:

– Зачем ты про лишения их прописки придумал? Ведь по закону этого сделать в данной ситуации нельзя.

– Для острастки. Пусть поменьше скандалят. У меня каждый сутки по несколько заявлений о семейных неурядицах. Надоело.

– А как ты думаешь, они помирятся?

– А куда им деваться, если двоих детей успели настрогать? Без ребятишек нет семьи. Их воспитывать надо! Я за двадцать лет работы в милиции всякого насмотрелся. А за эту пару не беспокойся. Похоже, сама Гущина поостыла и готова пойти на попятную. Даже если считает мужика никудышным, все равно он у нее не пьет и зарплату в дом приносит, да и детям внимание уделяет. Чего еще нужно? Надеюсь, они больше меня не обеспокоят.

На нижнем этаже, сотрудников милиции остановила старуха общественница Косякова:

– Знаю, на пятый этаж ходили мирить мужа с женой Гущиных. Только напрасно силы тратите: заколдована та квартира. Никто там мирно никогда не уживается. Как только въедет семья, так скоро распадается. Я ведь еще помню, как до войны голый летчик из этой квартиры выскакивал. Я так думаю, и у этих Гущиных жизнь в будущем не сложится. Они ведь не знали, что в роковую квартиру въезжают.

Васильев недовольно нахмурился:

– Брось баба Тоня ерунду молоть. Ты мне еще про черный сглаз наплети. Я здесь у вас власть. А потому прикажу жильцам жить мирно, и будут сидеть тихо как мыши. И никакого колдовства в помине не будет. Пойдем, Ильин, нечего бабьи сплетни слушать.

И сотрудники милиции направились по своим неотложным делам, справедливо посчитав, что задание начальства выполнено.

Опытный участковый уполномоченный оказался прав: супруги Гущины благополучно помирились, и вскоре поспешили переехать подальше от людской молвы в другой район города. В их квартиру въехала другая семья, которая прожила без всяких скандалов более двадцати лет. Затем в связи с рождением близнецов внуков они получили новую жилплощадь, а вместо них заселилась новая семья. И тоже долгие годы прожила без скандалов в мирном спокойствии и благополучии. Так что слухи о заколдованной роковой квартире оказались пустыми людскими выдумками.

Но власть чувственности велика, и люди под влиянием страстей, часто совершают ошибки. И я, невольный свидетель семейных раздоров, и сломанных судеб хочу поведать об ещё одной замешанной на любовной страсти криминальной истории, которая произошла с жильцами на шестом этаже. Но расскажу обо все по порядку.

Глава 5

Курортный роман

Жизнь в начале семидесятых годов развивалась все стремительнее. Многодетные семьи получали новые квартиры и переезжали в другие районы города. Освободившуюся жилплощадь занимали люди, которые мало интересовались, кто живет с ними рядом по соседству.

Так что квартиры в доме подолгу не пустовали. Лишь на последний шестой этаж новоселы, опасаясь постоянных протечек от дождя и тающего снега, вселялись неохотно.

Так продолжалось до тех пор, пока в квартиру не въехал известный живописец Зернов и не переоборудовал одну из комнат в художественную мастерскую. Въехал Николай Степанович не один, а с молодой женой. Как говориться: «седина в бороду бес в ребро». Убежденный сорокапятилетний холостяк внезапно без памяти увлекся двадцатилетней студенткой художественного училища, где преподавал. Многие девушки с курса мечтали заручиться покровительством моложавого по – спортивному подтянутого мэтра отечественной живописи.

Но в отличие от подруг Мария искренне влюбилась в своего преподавателя. Ее запредельное восхищение талантливым художником, общепризнанным авторитетом в истории изобразительного искусства, было безгранично. И юная Мария свой восторг и преклонение приняла за любовь. А Николай Степанович не мог остаться равнодушным к пылким чувствам молодой красавицы. И он, отбросив сомнения, женился на молодой студентке. Это вызвало пересуды и осуждения в институте. Но преподаватель и студентка были свободны от прежних семейных уз, и формально придраться было не к чему. Семейную пару вскоре оставили в покое.