Невоздержанность

Толпа зааплодировала, когда он вышел на сцену, притихла, когда он произнес длинное и почти приторное вступление, а затем разразилась неистовым столпотворением, когда было произнесено имя Невоздержанности. Группа исполнила ставшее уже привычным рукопожатие, символизирующее дух товарищества, а затем вышла на сцену. Приветствия, свист и выкрики усилились, когда они взяли свои инструменты и заняли свои места.

"Вы готовы к рок-н-роллу?" - Обратился Джейк к толпе, преследуя двойную цель: разозлить их и проверить уровень звука своего микрофона. Поскольку они были группой-хедлайнером, у них не было возможности провести проверку звука перед концертом. Им пришлось заранее настроить все оборудование.

Толпа была готова к рок-н-роллу. Невоздержанность

обязала их. Куп сосчитал барабанными палочками до четырех, и они начали отбивать вступительный номер к этому циклу, Waste Not, Want Not - одну из зажигательных мелодий Мэтта, которая касалась темы никогда не отказываться от секса или наркотиков, когда их предлагали.

Пальцы Джейка с легкостью отбирали бэк-рифф, переходя от лада к ладу. Когда прозвучала реплика, его голос вырвался изо рта, слова лились свободно, без усилий, громкость и тембр были доведены до совершенства. Толпа немного успокоилась и наслаждалась музыкой, большинство из них раскачивались в такт и притопывали ногами, многие даже подпевали. Когда Мэтт сыграл первое гитарное соло за вечер - быстрый и яростный номер, заставляющий постукивать пальцами, - толпа встала и зааплодировала, поднимая руки и размахивая ими.

Они закончили песню так же, как и все остальные, - потрясающим концертом из ударных, гитар, фортепиано и басовых аккордов. После короткой паузы, чтобы дать толпе возможность одобрительно поаплодировать, было отсчитано еще четыре, и они начали Спуск в ничто

, испытанный и истинный фаворит на D Street West.

Мэтт, Джейк и Даррен все переезжали гораздо больше, чем раньше. На своих предыдущих концертах они, как правило, оставались возле своих микрофонных стоек, немного перемещаясь взад-вперед, но меняли позицию только во время гитарных соло, когда Джейк отступал назад к Даррену, а Мэтт выходил вперед. В эти дни и Мэтт, и Даррен поддерживали высокий уровень анимации, пока Джейк пел, двигаясь взад-вперед позади него, иногда играя спина к спине или плечом к плечу. Джейк делал то же самое, когда его рот не требовался к микрофону, отступая назад и присоединяясь к двум другим, время от времени выполняя небольшой маневр вращения. Когда наступало время для гитарного соло, Мэтт наклонялся назад или вперед или с силой поднимал или опускал гриф своего инструмента, создавая впечатление, что процесс создания музыки был болезненным и трудным занятием. Это зрелищность добавляла элемент спонтанности к каждому выступлению, тем более что Мэтт запретил им заранее ставить хореографию или репетировать подобные маневры. Они никогда не перегибали палку - не падали на пол и не катались на ягодицах, не лизали гитарные струны, не прыгали с усилителей - вместо этого они просто позволяли ритму и своим инстинктам руководить ими. Таким образом, каждый концерт Intemperance был уникальным.

Пока Джейк выступал, оглядывая толпу и устанавливая зрительный контакт с каждым слушателем, слова песни слетали с его губ и передавались через усилитель, его руки двигались вверх и вниз по гитаре, левой сгибая и прижимая стальные струны, правой отбивая медиатором или пальцами серию сложных ритмов, все в его мире было гармонично. Играть музыку для толпы было тем, что он любил делать больше всего, по сравнению с чем бледнел даже секс. Это была трудная работа - следить за правильностью текста, выдерживать риффы в такт, - но это было то, в чем он был хорош, и он трепетал от каждой песни, которая проходила без сучка и задоринки. Кайф, который это давало ему, был более мощным, более удовлетворяющим, чем даже самая лучшая травка, самый сильный кокаин, самая приятная выпивка. Мысли о Мишель и их расставании, чувство потери, боли и непонимания, которые постоянно посещали его, исчезли, пока он играл, как и мысли о том, как он собирается внести следующий платеж за аренду, как он собирается позволить себе новые шины для своей машины, правы ли его родители и должен ли он начать пытаться лучше использовать свой талант. В его голове не было места ни для чего, кроме шоу, ни для чего, кроме публики, для которой он играл, для музыки, которую он помогал создавать. Подобно пилоту истребителя на задании, спортсмену в разгар игры, он был в пузыре, и ничто другое не имело значения.