Невозможное завтра

– Я знаю для тебя другой способ быть занятой, если ты этого хочешь. Не присоединишься к комитету по зимним танцам?

Она наклоняет голову:

– Мэдисон там всем заправляет, да? Она выглядит такой властной в последнее время. И что бы я там делала, в любом случае?

Я смеюсь. Она права насчет Мэдисон – председательствование комитета полностью заполнило ее мысли.

– Ну, нужно раскрасить фреску. Предположительно, тема солнцестояния. Астрономия, астрология.

– Другими словами, – улыбается она, – прямиком по моей улице. Окей, я в деле.

Сопротивляюсь порыву обнять ее. Не могу поверить своей удаче – готовность Эхо делать наброски масок уже сделала мой день, но освобождение от этой фрески стало неожиданной премией. Я решаю, что это благое предзнаменование.

Мне жаль, что Шарлотты и Себастьяна здесь нет, чтобы бороться с Киром на моей стороне. Их нет, но есть Эхо. Вдалеке от своих союзников я могла сделать все только хуже. В ней есть скрытая сила, уверенность, которую редко встретишь в ком-то молодом.

– Эй, Эхо, – внезапно произношу я, – любишь такос?

– Еще бы!

– Отлично, – отвечаю. – Я проголодалась. И хочу, чтобы ты кое с кем познакомилась.

Глава 27

Запах кинзы и перца чили приветствует нас, когда мы ступаем в магазинчик Фрутвэйл.

– Я-то думала, что побывала в каждой закусочной Окленда, – замечает Эхо. – Никогда не слышала об этом месте.

– Здесь удивительно, – говорю я ей. Мужчина возле входа, кажется, не признает меня, незаинтересованно кивая, когда мы входим, но Люсия определенно узнает.

– Так-так. Не сеньорита Джейн ли Смит пожаловала? – говорит она, выходя из-за прилавка закусочной. Я улыбаюсь при упоминании имени с поддельного ID, которое она продала мне почти три недели назад. Как и тогда, ее волосы цвета эспрессо уложены в пучок, хотя сейчас в него воткнуты пара палочек для еды. На ней черный топ с вырезом лодочкой и джинсы, обтягивающие ее как вторая кожа, подчеркивая фигуру. Ярко-розовые туфли возвышают ее на несколько дюймов, но она все равно не так высока по сравнению с Эхо.

Эхо поворачивается ко мне:

– Джейн Смит, а? Сколько же у тебя имен?

Я прижимаю палец к губам, и Эхо кивает, подыгрывая.

– И что от меня нужно двум тайным агентам? – спрашивает Люсия.

– Мне два чили-верде, – отвечаю я, беря Эхо за локоть, и тащу ее к меню, висящему на стене позади Люсии. – Мы о-очень проголодались.

– А я возьму два ленгуа-такос, – отвечает Эхо, и Люсия поднимает брови. – Люблю язык ²³, – добавляет Эхо. – Родители странные по части мяса.

Люсия записывает наш заказ в блокнот и отходит назад.

Взгляд Эхо тянется к полке со свечами святых.

– Валяй, осматривайся, – говорю ей, и она шагает по одному из переполненных проходов.

И так сильный запах мяса усиливается, и мой живот урчит. Люсия выглядывает из-за стены и, видя, что я одна, подзывает к себе.

– Я знаю, что ты проделала свой путь не только из-за такос, – шепчет она. – Так зачем ты здесь? Чтобы стереть еще больше полицейских записей?

Я трясу головой.

– Нет. Я... Мне нужно кое-что продать. В интернете. И не хочу, чтобы кто-нибудь выследил меня. Можешь позвонить своему другу-хакеру?

Люсия скрещивает руки на груди:

– Во-первых, он не «хакер», а просто действительно разбирающийся в компьютерах парень.

– Окей, своему компьютерному гению...

– Во-вторых, – перебивает она меня, – что ты продаешь?

– Я предпочла бы не говорить, – отвечаю, смотря вниз на прилавок.

Она качает головой:

– Ни за что, дорогуша. Не стану связываться с оружием и наркотиками. – Она отмахивается.

– Нет, – я протестую, – ничего из этого.

– И все же тебе нужно сообщить мне побольше деталей. – Она кривится и поднимает голову, все еще держа руки скрещенными.

Я замолкаю в раздумьях. Мне нужнапомощь Люсии, и лгать ей, по-моему, не имеет смысла. Я самый худший тайный агент когда-либо существовавший. Вздыхаю, решая сказать правду. Или некую ее версию.

– Это книга. Мне нужно продать книгу, – робко говорю я.

– Никто не приходит к Люсии, просто чтобы продать книгу, – пристально глядя на меня, произносит она. – Здесь скрывается какая-то история. Я чую это.

– Она принадлежала моему бывшему, – продолжаю я. – И он опасен.

Ее лицо смягчается, она, обойдя прилавок, нас разделяющий, заключает меня в объятие. От нее пахнет мясом и розами.

– О, дорогая, – выдыхает она. – Прости.

Она крепко держит меня, и я задаюсь вопросом, насколько я поразила ее.

– Никто не должен узнать, – шепчу я. – Даже моя подруга.

Чувствую ее кивок:

– Не волнуйся, – молвит она. – Я позвоню своему парнишке.

Снова исчезнув на кухне закусочной, несколькими минутами спустя она появляется с двумя тарелками еды и засовывает сложенный листок из блокнота мне в карман. Я машу Эхо, и она присоединяется ко мне у стойки с выбранной свечой в руках.

– М-м-м, – вдыхает Эхо, ставя свечу на прилавок и зачерпывая такос. Она делает огромный укус, при этом, что невероятно, не уронив ни кусочка лука и не пролив соуса.

– Святой Михаил и Дева Мария Гваделупская? – бормочет Люсия, читая этикетку на свече, что выбрала Эхо. – Кому-то нужна сильная защита.

Эхо смеется.