Невозможность путешествий

О, я очень хорошо помню эти газеты с очерками на всю полосу, из которых приходилось по капле выцеживать культурные или страноведческие детали… Точно так же, как для того, чтобы дождаться не окрашенного политически репортажа в «Международной панораме», «Сегодня в мире» или «Девятой студии», нужно было переждать первые нудные 90 % политизированного трэша от Зорина и Сейфуль-Мулюкова или же вечером приникнуть к «Радиоле», подбрасывающей, сквозь препоны и рогатки глушилок, пищу пытливому уму.

Кочетов этой дозированностью владеет в совершенстве, из-за чего, читая его записки об Италии, ты словно возвращаешься на пожелтевшие страницы тогдашних «Литературки» или «Известий».

«Живописуя для других или представляя самому себе, для внутреннего потребления, так называемую заграницу (имею в виду, конечно, ту заграницу, где все еще властвует капитал), иные любят умиляться деталями ее быта и состоянием сервиса…».

Дальше, разумеется, идет разнос всей туристической индустрии Италии, отсутствия уюта в дешевых гостиницах с кислым вином на ужин; впрочем, не только ее. Почему-то особенно достается скульптору и архитектору Бернини:

«На его примере можно видеть, что получается, если художник владеет отличной техникой, но не имеет ни идеи, ни должного художественного вкуса. И в наши дни подобным недостатком грешат, и не только архитекторы и скульпторы, но и литераторы. Всю душу вкладывает иной в слово, в поиск слов, в то, как бы позанятней, понеобычней расставить их на бумаге. Получается кудряво, завитушечно, а до читателя не доходит — по причине затемнения смысла

…».

То ли дело памятник Ленину на броневике у Финляндского вокзала или же «мужчина с молотом и женщина с серпом, которая возвышается сегодня возле входа на Выставку достижений народного хозяйства СССР»!

Кочетов «расшифровывает» Италию «в меру своей испорченности» советским агитпропом и ощущением писательского мессианства. Демонстрируемый прагматизм и неукоснительный здравый смысл («Хотя за посещение грота было заплачено предварительно, лодочник сдирает с каждого из нас еще по сто лир за что-то, и мы вновь на борту своего катера…»… вот он, вот он наяву, безрадостный мир желтого дьявола!) оборачиваются ограниченностью и жлобством, которые никаким описанием живописи Тинторетто не перебьешь…

«Особенно Ломбардия» А. Ипполитова

Аркадий Ипполитов декларирует свою книгу «Особенно Ломбардия» как оммаж Муратову и его повторение на новом историческом этапе, хотя это две совершенно разные книги, в центре которых два совершенно разных, разнонаправленных движения.

Все-таки Муратов имел в виду Италию, точнее, ее отдельные города, приравненные к отдельным государствам; точнее даже смысловые (или логические) центры этих самых городов, стягивающих к себе не только энергию и неповторимость, но что-то еще, чему пока нет названия и что, собственно, притягивает к себе многочисленных туристов. Ведь храмы с фресками и памятники, галереи и истории художников, от которых Муратов танцует и вокруг которых движется — только повод для переживания какого-то особенного одухотворенного уюта, который все эти шедевры навевают.

Для того чтобы понять о чем идет речь, достаточно сравнить небольшие городки в Италии и во Франции, которым ведь тоже вроде повезло и с климатом, и с ухоженностью (комфортом, запахами, ландшафтами, бурной и насыщенной историей), но в топонимах которых крайне редко встречаются подлинные жемчужины национального искусства, делающие любое захолустье особенным и желанным.

Ипполитов, кажется, специализируется именно по такому захолустью, которого нет даже в самом подробном путеводителе (найдите подробности про Пьяченцу, из которой начинался самый первый крестовый поход, будет вам счастье) или которому, как Брешии или Лоди, обычно посвящено не больше одного абзаца.