Невозможность страсти

– Снова тарифы меняются?

– Ой, да, ужасное свинство, понимаете… минутку. – Ника тронула поднявшегося на площадку Андрея за руку. – Простите, вы из какой квартиры? А то мне надо счётчики проверить, чтоб вы дома были и открыли мне…

Лена приблизилась к Нике вплотную и толкнула её в грудь.

– Ты чего к моему мужику лезешь, а?!

– Простите, что? – Ника поправила очки. – Вы меня не так поняли…

– Ходишь тут по квартирам, шалава, знаю я твои счётчики! – Лена снова толкнула Нику, и та, словно невзначай, попятилась спиной на стоящую в дверях Герасимову. – Виснешь на нём прямо при мне?!

Лена снова толкнула Нику, и та спиной втолкнула Герасимову в прихожую и ухватилась за дверь:

– Что вы делаете!

– Да я тебя сейчас…

Дальше всё произошло мгновенно. Андрей, словно желая разнять готовых к драке женщин, вошёл в квартиру, ошарашенная Герасимова попятилась и попыталась протестовать, но Павел уже был в прихожей и закрыл за собой дверь.

– Тихо.

Герасимова дёрнулась к сумочке, оставленной на полке у зеркала, но Павел перехватил её руку и сжал так, что она застонала.

– Не надо, мадам. Будет хуже.

– Кто… кто вы такие? Что вам надо?

– Тихо.

Павел кивнул Андрею, тот прошёл в комнату. Это была двушка, очень светлая и уютная. В гостиной никого не оказалось, кухня и ванная тоже были пусты, и Андрей толкнул дверь в спальню.

Около стены стояла детская кроватка, были разбросаны какие-то вещи, но комната оказалась пустой. Андрей подошёл к большому шкафу и рывком открыл дверцу. Прижавшись к стенке шкафа, бледные до синевы, там стояли две молодые женщины, почти девочки. У одной на руках мирно спал младенец, вторая была явно на сносях.

– Привет, девчонки. – Андрей улыбнулся, ямочки заиграли на его щеках. – Ника, Лена, идите-ка сюда, нужна ваша помощь.

Павел молча вогнал Герасимовой иглу в плечо. Она перестала вырываться и затихла, взгляд её остекленел, но она стояла, и Павел знал: сейчас она будет делать то, что он ей скажет.

– Андрей, доставь девчонок домой, а я с нашей новой знакомой поеду в офис.

– Машину возьмёшь нашу или её?

– Её, наша тебе понадобится. И не задерживайся, жду тебя в офисе.

Он подтолкнул Герасимову к двери, попутно прихватив её сумочку.

17

– Кто… кто ты такой?!

Конечно, истерика – не лучшее средство добыть информацию, но когда ты висишь между полом и потолком в чём мать родила, других способов не остаётся. Тем более что рядом стоит огромный мужик и невозмутимо перебирает содержимое твоей сумочки, высыпав его на стол.

– Я думаю, ты знаешь. – Павел задумчиво взглянул на инструменты, лежащие на металлическом столике. – Сейчас мне нужны ответы.

– Я не понимаю, чего ты от меня хочешь.

– Правды. – Павел остановился на одном из ножей с коротким тонким лезвием. – Понимаешь, у меня очень много вопросов к тебе, но я задам один, он интересует мою хорошую знакомую. Где ребёнок Варвары Тимофеевой? Девочка Яна, которую три месяца назад ты со своим приятелем забрала у матери и куда-то увезла. Куда вы увезли ребёнка и кому отдали?

– Я не знаю никакую Тимофееву.

– Зря. – Павел показал Герасимовой небольшое золотое кольцо с рубином. – Это кольцо Тимофеевой, она спрятала его под паркетом в одной из комнат. На случай, если ты станешь отпираться. Как раз на этот случай. И теперь я знаю, что ты мне лжёшь, а я не люблю, когда мне лгут. Вопрос прежний: где девочка? Куда вы её дели?

– Никуда. Девчонка умерла. – Женщина безуспешно пыталась вырваться, но её руки были надёжно зафиксированы. – Эти проститутки часто рожают больных детей.

– Ответ неверный. Ты снова лжёшь, и меня это морально травмирует. Скоро ты поймёшь, что не стоит меня расстраивать. Я просмотрел твою записную книжку – сплошные инициалы, без имён. Тебе есть что скрывать, и мы застали тебя в квартире, где находились две дамы в известных обстоятельствах. Или ты решила, что мы там оказались случайно? Самое смешное, что я могу тебе сейчас уколоть препарат и узнать всю подноготную. Но ты от него можешь быстро умереть, а мне нужны ответы на все вопросы, до единого, да и вообще это неинтересно – с препаратами. Итак, в третий раз тот же вопрос: где ребёнок? Советую не лгать.

– Она умерла, говорю же тебе!

– Опять ответ неверный. Ты не оставляешь мне выбора. Но потом не говори, что я тебя не предупреждал и не давал шанса. Я трижды задал тебе один и тот же вопрос и дал возможность честно на него ответить. Сейчас я сделаю так, что ты на мой вопрос ответишь честно и я буду точно это знать. Правда, тебе вряд ли это понравится.

– Ты не посмеешь пытать женщину.

– Я бы не назвал это – пытать. Задавать вопросы, не более того. А насчёт твоей ссылки на половую принадлежность, так я не подвержен гендерным предрассудкам. – Павел подошёл к Герасимовой вплотную. – И для меня ты не женщина. Ты вообще не человек. Ты – кусок мяса, который может сказать то, что я хочу знать. Ты – мразь, торгующая детьми, человеческий мусор, который возомнил себя чем-то большим, нежели просто мусор. А потому я с удовольствием поспрашиваю тебя.

– Я ничего тебе не скажу.