Невозможность страсти

– Надо. – Лена вздохнула. – Я стараюсь это сделать. Я вот что на днях осознала: Варвара тупо сломала меня. Вот так, походя, необразованная развратная девица сломала жизнь мне, такой умной и успешной. Ведь что бы я ни делала, что бы ни строила в жизни, одно оставалось неизменным: исчезла радость. Ничто не радовало меня, потому что Варвара отняла у меня способность радоваться, понимаешь?

– Да.

– И я ей это позволила, вот что самое хреновое. – Лена стукнула кулаком по коленке, обтянутой джинсами, и скривилась от боли – ссадина никуда не делась. – Я сама ей это позволила. Когда Никита ушёл с ней, я обвиняла её, а Ровена была права: ничего не стоили наши отношения, если всё в один момент развалилось из-за смазливой шлюшки. А я годами страдала, вышла за Сергея, словно пытаясь кому-то доказать, что со мной всё в порядке, а на самом деле самой себе доказывала, хоть и безуспешно в итоге. И все эти годы я жила так, словно Никита наблюдал за мной оттуда, из Америки, – чтобы он понял, какая я офигенная, оценил, что потерял в моём лице… а он жил себе как жил и вряд ли вообще вспоминал обо мне, потому что тогда надо было и о Варваре вспоминать, а ему это вряд ли понравилось бы. И вот мне тридцать пять лет, а итог таков: ни мужа, ни детей, из друзей – только Ровена и Валентин, и то потому, что я знаю их с детства, они уже моя семья, а не друзья. И – всё, что дальше, я не хочу думать.

– Глупая ты. – Ника улыбнулась, словно слушала музыку, слышную только ей одной. – Дальше – жизнь, Лена. Дорога, по которой ты идёшь дальше. Люди, которых ты встречаешь на этой дороге, ведь не все они – дерьмо, кое с кем можно пройти часть пути, приятно беседуя, а ты всё по обочине, по камням. Сама подумай. Например, сидим мы с тобой здесь – ждём Павла, сторожим какую-то негодяйку и за жизнь калякаем. Это тоже дорога, часть жизни, а что впереди – не думай об этом, потому что там, может, вообще ничего нет, может, твоя дорога через минуту закончится, а ты годами всё по обочинам щемилась, думала – когда же жизнь наступит? А она вот. В эту самую минуту и есть. И репетировать встречу с ней не надо, потому что встреча уже состоялась, а ты и не заметила. О, смотри, приехали!

Серый внедорожник припарковался у соседнего дома. Павел с Нефёдовым вышли из него и прошли вдоль ряда подъездов. Павел бросил взгляд на машину, в которой сидели Ника с Леной, и достал телефон. У Ники из кармана тут же раздалось кошачье мяуканье.

– Почему вы до сих пор здесь?

В машине было отлично слышно, что говорит Павел.

– Паш, мы подумали: вдруг она куда-то сдрыснет, тогда мы за ней поедем…

– Идите обе в подъезд, мы за вами.

Ника сунула сотовый в карман и победно посмотрела на Лену.

– Ну, что я говорила? Мы им всё-таки понадобились.

– Понятно, что понадобились. Ломать дверь – слишком шумно, лезть днём на балкон третьего этажа – тоже не фонтан, а если по-тихому, то двум таким мордоворотам эта тварь дверь ни за что не откроет, зато мы с тобой подозрений у неё не вызовем.

– Я не вызову. – Ника хмыкнула. – А ты вызовешь, слишком ты тощая и слишком уж похожа на начальницу, а я вот – нет.

Солнце поднялось высоко, пенсионерки расползлись по квартирам, во дворе было пусто. Ника с Леной вышли из машины и направились к подъезду, в котором полчаса назад скрылась Герасимова.

– Она не выходила, вот её машина. – Лена оглянулась, Павел и Андрей были в десяти метрах от них. – Доставай блокнот, будем изображать помощниц депутата или ещё кого-нибудь.

– Я буду изображать, а ты не показывайся. Одной женщине она скорей дверь откроет, чем двум. – Ника растрепала свои волосы и сняла у Лены с носа очки. – Эх, была не была.

Она вошла в подъезд и начала быстро подниматься по лестнице, а они шли за ней намного медленнее. Всего-то третий этаж, а Ника зачем-то разогналась, словно бежала на короткую дистанцию…

И Лена вдруг поняла, зачем она это делает: растрёпанной, вспотевшей тётке в дурацких очках откроет любой, даже старый параноик, не заподозрит это несуразное существо с наивными синими глазищами в чём-то дурном. Ника права, вид у неё добропорядочный донельзя, даже сам апостол Фома сказал бы: не надо мне показывать царапины, верю!

Ника оглянулась – Павел и Андрей маячили этажом ниже. Лена стояла там же, и все они смотрели на неё. Сделав вдох-выдох, Ника позвонила в дверь.

– Кто там?

Женский голос, самый обычный.

– Проверка водомеров. – Ника показала в глазок блокнот. – Тарифы меняются, надо, чтоб вы расписались за показания ваших счётчиков воды.

Защёлкали замки, а на Лену снизошло наитие. Она громко засмеялась и потащила Андрея наверх.

– Ну, котик, ты же обещал!

Иначе они не успеют, нипочём не успеют войти в квартиру, ведь захлопнуть дверь – минутное дело! И Ника тётке может не успеть помешать, а если попробует, вдруг эта тварь вооружена?

Андрей понял её игру и, рассмеявшись, потащил Лену по лестнице.

– Обещать – не значит жениться. – Он наклонился к ней и попытался поцеловать, Лена выскользнула и побежала по ступенькам, хохоча.

Дверь в квартиру открылась. На пороге появилась уже знакомая им дама – Герасимова.