Невозможный. Нахальный. Любимый

Дамочка прижимала к груди большую сумку и недовольно кривила губы. Заметив меня, такого опухшего, красивого и почти голого, хмыкнула, остановилась и заинтересованно осмотрела с ног до головы, нисколечки не стесняясь.

Клянусь, я в тот момент сам себя ощущал нашкодившим пацаном под взглядом строгой учительницы математики.

– Хорош, – резюмировала она.

Первая реакция была – бежать и прятаться.

– Фы фто? – обалдело спросил я.

– Медсестра. Не будем терять время. Ложитесь на диван и оголяйтесь. Где у вас тут можно руки помыть? Ампулы с лекарствами приготовьте.

Такой подставы от Аристарховны я не ждал и хотел уже было признаться, что ценную часть своего тела я доверю только ей, но решил, что медсестра меня не поймет.

– Я не буфу! Фамо пфойдет! – отказался я, оставляя чашки на обувницу.

– Вы как маленький, – закатила глаза медсестра, уже бодро командующая на моей территории. – Будете. Аврора очень за вас переживает, а значит, я вас вылечу. Еще компресс сделаем!

– А фде Афрора? – полюбопытствовал я.

– В магазин пошла. Ложитесь, не будем терять время, – так гаркнула женщина, что даже наш комбат бы позавидовал.

Эту дамочку бы в армию – дисциплина в ее дивизии была бы на высшем уровне.

– Меня зовут Нина Петровна! – представилась несостоявшийся генерал, вытирая руки полотенцем. – Почему вы еще здесь?

– Я не пойфу!

– Почему?

– Стефняюсь, – признался я.

– Божечки, что я, мужских жоп не видела, милок? Твоя ничем не отличается! Ложись давай, а то с такой рожей, как у тебя, и самому на себя в зеркало смотреть, поди, страшно, да? А ты Авророчку мне пугать вздумал.

– Фпасибо фа компфлимент! – обалдел я от такого напора.

– Пойдем, болезный. Все мужики как дети. Ты-то вон какой вымахал, а как младенчик, уколов боишься. Ты не переживай, я не больно делаю, рука легкая. Пойдем, пойдем, касатик. Я Авророчку с детства знаю, сама ей уколы делала. Она, хулиганка такая, пошла с подружками на речку купаться и воспаление легких подхватила, вот ее матушка меня и попросила ей укольчики поделать. А Рори у нас шприцов тогда боялась ух как. Плакала, когда иголку видела. А после меня бояться перестала. Это она сейчас смелая, даже тебя, бугая, не испугалась, а маленькая каждого жучка боялась.

Я сам не заметил, как меня заболтали, уложили на диван, лишили штанов и сделали укол.

– Ну вот, а ты боялся, – откладывая использованный шприц в сторону, продолжалаотвлекать меня женщина. – полежи немного, подожди, пока препарат разойдется. Не бойся, Авроре не расскажу, какой ты на самом деле смелый. Но если ты мне девочку обидишь…

– Не обифу, – испугался я.

Женщина вызывала оторопь и восхищение одновременно. Я даже не мог вспомнить, когда последний раз в жизни вообще тушевался, а тут, как нашкодивший пацан, краснею и зад прикрываю штанами.

– Ну вот и хорошо! Вот и молодец!

Нина Петровна погладила меня по голове. Я свел глаза к переносице, удивляясь, когда в моей жизни случился столь резкий поворот.

– Ты пока полежи, я тебе компрессик сделаю, чтоб отек скорее сошел. Можешь переворачиваться. Нечего мне перед Авророй голым задом светить, она девочка скромная, воспитанная.

Я покорно перевернулся и ждал, пока экзекуция закончится. Спорить с Ниной Петровной не хотелось от слова «совсем».

– Роберт? – раздался нежный голосок, от которого я буквально подпрыгнул.

Аристарховна стояла на пороге, нерешительно глядя на меня:

– Как вы? А я вам фруктов принесла. Персиков. Нина Ивановна сказала, что вам нужно мягкое.

Я расслабился и, кажется, поплыл. Пришла, мое счастье. Наконец-то.

Глава 18

Аврора

Роберт лежал на диване и смотрел на меня одним здоровым глазом с таким обожанием, что на мгновение стало неловко.

Щеки раскраснелись, а сердце вдруг забилось в груди. В ту минуту я даже забыла, что имею дело с невероятным наглецом, хамом, мужланом и варваром!

Он сложил ладони в замок, положил на грудь и только что не облизывался, осматривая меня с ног до головы. Медленно переводил взгляд, задерживаясь в особо стратегических местах. При этом его глаза подернулись романтической дымкой, а я чувствовала себя не в своей тарелке.

– Афрора, – мечтательно выдохнул Роберт.

– Как вы? – проглотив ком в горле, поинтересовалась я.

– Плофо, – пожаловался он и для убедительности прикрыл здоровый глаз.

– Нужно лечиться, – наставительно заметила я, – я вам там персики в прихожей оставлю, ладно? Нина Петровна, мы едем?

Роберт мгновенно забыл, что секунду назад умирал, и очень бодро поднялся. Подтянул штаны и хотел что-то сказать, но был перебит выходящей из кухни Ниной Петровной:

– А ну, ляг на место! – приказала она, держа в руке обычную чашку, а в другой марлю.

– Пуфть Афрора делаеф! Я фас боюфь, – признался он, опасливо делая шаг назад от надвигающейся Нины Петровны.

– Трусишка зайка серенький. А ну, ляг! Аврора, привыкай, все мужчины как маленькие дети, когда болеют. Мой покойный супруг был военным. Строгий офицер такой, а когда болел – ну как мальчишка совсем. То компрессик ему поменяй, то чай налей. Гуманнее добить было, честно слово. Так надоедал.

– Добифи, да? – со страхом в голосе уточнил Роберт.