Невозвращенцы

Еще полдня скачки и они въехали в Фарн. Не теряя времени они проскакали по мощеным улицам и доехали до местного цирка. Бурная встреча с Катоном Фарнским и вот подхлестнутые грозными окриками господ по всем уровням здания забегали рабы. К счастью, день сдачи браслетов мертвых рабов в еще не пришел, и спустя недолгое ожидание служка принес им браслет со следами когтей и засохшей крови.

— Что ж, опцион, — сказал Леонардо, задумчиво вертя в руках кожаный браслет, снятый по рассказам с руки трупа с размозженным мощной львиной лапой головой и грудной клеткой. Только что пониженный в звании центурион только нервно сглотнул. За последнее время он был настолько замучен угрозами и справедливыми, если говорить честно, нападками ди Медичи, что даже такое наказание стало для него облегчением. — Ты поедешь обратно в Лисбон и сообщишь бывшему префекту, а ныне обычному центуриону, что за свою лень поискать у себя в крепости место для одного пленника, даже несмотря на перестраиваемую темницу, он отправляется в какой-нибудь пограничный легион. Пусть сдаст дела своему приемнику. Возьмете с собой, чтобы не было скучно, бывшего эдила простым легионером и следуете втроем в Рим. Там вам найдут горячее место. Все. Пшел вон! Нет, ну какие же идиоты…

Откуда мог знать Леонардо, что этот браслет в день выдачи сразу же сменил своего владельца? Если бы он прибыл на двадцать день раньше, к самому празднику, тогда бы он смог легко разобраться в подмене, даже внешне. Прибыв десять дней назад он еще смог бы по свежим следам расспросить свидетелей, но сейчас, сейчас уже было все поздно — кто что-то забыл, кто уехал… Поэтому судьба Игоря так и осталась неизменной — рабской.

С другой стороны и судьба всего Рима сложилась бы совсем не так: ведь Леонардо умел добывать информацию не только кнутом, но и пряником. Игорь скорее всего жил бы как свободный человек в неге и роскоши, взамен этого он бы поставлял цезарю бесценные сведения о мироустройстве Земли, о ее политике, тактике, стратегии и промышленности. Ведь то, что простой школьник знает из учебника в этом мире — откровение. Но не получилось. И все пошло так, как пошло…

Глава 44

— Да будет Единый благосклонен к вам, Кай Муций Сцевола, — поздоровался Ганник протащив за собой Игоря узким извилистым коридором в комнату к своему господину и учителю.

Кабинет ланисты известнейшей и богатейшей гладиаторской школы в Римской империи поражал своим аскетизмом. Ничего лишнего — большой стеллаж со стопками документов, широкий стол заваленный свитками, один стул, а из украшений только распятый на стене изрубленный доспех гладиатора «Легионера». В этом доспехе когда-то в молодости выступал на арене сам Кай, пока отец не ушел к Единому и не оставил фамильное дело Муцию.

— И тебе благословения единого. Как добрался? Что сказал этот идиот? Он согласен заплатить и признаться?

— Нет. И если об откупной цене он еще пытался поспорить, то предложение признательные слова сказать отверг начисто. Так что тут меня постигла неудача.

— Понятно. Ну что ж, тогда так и будет без гладиаторов и дальше, пока чернь не взбунтуется.

— Ну он нашел выход.

— Да? И как он тешит плебс? Сам выходит на арену? — хохотнул от своего предположения Кай.

— Нет. Он нанял актеров, комедиантов, часть отставных легионеров купил сражаться друг с другом, а под конец рабов потравил зверями. Вполне прилично получилось для изголодавшейся по зрелищам толпы. Ну и вина много…

— Понятно… А это что за кусок дерьма рядом с тобой?

— Вот, купил нового раба в гладиаторы.

— Это? В гладиаторы? Ты шутишь? — расхохотался Муций.

— Господин, но вы сами учили отбирать из рабов гладиаторов. Тем более стоил он мне всего десять сестерций.

— И что?

— Он отмеченный Ареной.

— С чего ты взял?

— Из всех рабов, что выставил против львиного прайда Катон из Фарн, только этот умудрился не только уцелеть, но даже и не получить серьезных ран. Он рожден для арены…

— Да? — заинтересовался Кай, встал с кресла и подошел к Игорю.

Тонкой и поджарой, но необычайно сильной рукой он схватил раба за шею, чтобы не дергался, а второй начал несильно, но очень обидно бить по щекам, трепать за уши и крутить между пальцами нос. Когда Игорь побагровел от ярости, то несмотря на держащую за горло руку рванулся вперед и сжав кулаки взмахнул руками, целясь в голову ланисте. Расплата последовала незамедлительно. До этого просто жестко державшая рука резко и сильно сдавила горло, а правая утонула в животе раба. Глядя на скрючившегося в позе зародыша будущего гладиатора, ланиста сказал:

— Понятно, — это понятно было любим его словом, и большинство фраз с него и начиналось. — Что ж, я тебя учил не зря. Действительно, материал неплохой. Только что, он у тебя совсем дикий?

— Да. Речи не понимает. Бормочет что-то на варварском диалекте.

— Понятно… — задумчиво произнес Кай, подошел к столу и поворошил пергаменты. Найдя искомое он подошел к еще стонущему рабу и стал равнодушно пинать его ногой, задавая подряд на разных языках один и тот же вопрос. Наконец одну фразу Игорь смог понять: — Как ты назваться?