Невозвращенцы

Первым человеком, которого они встретили, оказался Ганник, помощник знаменитого ланисты Кая Муция Сцеволы, задержавшегося в цирке по своим делам. Короткий разговор, небольшой мешочек, с легким звяканьем перешедший из рук Ганника в руки мортуса, и проблема была решена. Теперь Игорь являлся собственностью, пусть и незаконной, помощника ланисты, и потребуй особо придирчивый вигил расследования, то Ганнику пришлось бы нехорошо. Хотя, тот был уже не сосунок, и знал, что такие проблемы нужно решать еще до их возникновения точным броском крупной медной монеты достоинством в несколько ассов в жаждущие руки вигила, так что можно было надеяться, долгий путь до города Ларисс пройдет спокойно.

— … Таким образом мы не смогли выполнить приказ, и вверяем свои судьбы Вам. После гибели в бою трибуна Опилия Макрина я, как старший по званию, согласно положению взял командование на себя, и продолжил погоню, но… Охрана проявила смелость и мужество, а также неожиданное огнебойное оружие, поэтому нам не удалось захватить или хотя бы уничтожить цель до того, как она соединилась с основными силами россов, — докладывал центурион по приезде в Рим. Его выслушивал сам начальник разведки Леонардо ди Медичи.

— Что ты обо всем этом думаешь?

— Меня очень смущает совершенно невиданная форма и снаряжение охранников княжны. И оружие…

— Привезли?…

— Образцы взяты и будут вскоре доставлены Вам.

— Хорошо.

— Такое ощущение, — продолжа свои раздумья центурион, — что они не россы вовсе. Наймиты чьи-то… Да и пленник не знал ничего про…

— Что? Ты взял пленника?

— Так точно!

— Где он? Приведи его немедленно! Он очень важен!

— Э… Я оставил его в Лисбоне. В городской тюрьме у эдила. Я подумал, что нерационально будет…

— Центурион! Ты идиот! — закричал на вытянувшегося по стойке смирно легионера Леонардо ди Медичи. — Почему ты не привез его с собой?

— Но господин…

— Молчать! Мы срочно выезжаем в Лисбон. Я сам допрошу того раба. Он чрезвычайно важен!

— Но господин. Что может случиться?

— Ты не знаешь, что с важными для тебя вещами, если их не брать под пристальный контроль, все время что-то случается. Так мир устроен! И центурион…

— Что, господин?

— Молись, чтобы это был не тот случай…

Тот путь, что центурион неторопливо проделал за тридцать дней, они преодолели вдвоем в бешенной скачке за пятнадцать. Паузы били только на короткий сон, причем не всегда он приходился на ночное время суток, и на быструю смену лошадей в трактирах или окружающих виллах. Отказать никто не осмеливался.

Происходило это так. Во двор виллы врывались двое запыленных и грязных всадника на загнанных лошадях. Челядь звала охрану, а пока та бежала, эти спешивались и шли в конюшни, где выбирали себе другую пару лошадей. Прибегавшему со стражей хозяину или распорядителю тот что помоложе протягивал руку для поцелуя — там на среднем пальце в золотой оправе кольца горел закатным пламенем крупный рубин с вырезанным на поверхности орлом (этим перстнем можно было пользоваться и как печатью). Хозяину оставалось только склониться и поцеловать эту руку — перстень личного посланника цезаря не предусматривал никакого сопротивления его носителю.

Благодаря этой скачке рано утром девятого дня пути они, шипя от боли в стертых до мяса ногах и ягодицах, смогли поднять с постели эдила Лисбона.

— Эдил! Срочно приведи того раба, которого я тебе сдал на хранение, — прокричал центурион еще не проснувшемуся вигилу.

От такого вопроса, а также от нетерпеливого вида весьма важного господина чуть вдалеке последние следы сонной одури покинули эдила. Нельзя сказать, что старый пройдоха забыл про порученного ему раба. Наоборот — он решил полюбопытствовать, чем же он так интересен легиону и приказал привести его для беседы. Когда посланный в подземелье вигил не нашел его, то быстрые расспросы выяснили судьбу раба. Но караван уже давно ушел, да и раба этого поди уже не было в живых, так что эдилу оставалось только надеяться, что про этого раба все забудут, и его маленький приработок не станет известен никому.

Но не повезло. Решив прикинуться дураком эдил с удивлением спросил:

— Какого раба? И ты кто?

— АААА!!!! Ты что, забыл? Я оставил тебе раба, привезенного мной из росских княжеств. Где он?

— Прошу простить меня, уважаемый центурион, но я ничего такого не припомню…

Леонардо надоело слушать этот бред. И так далекое от хорошего его настроение, после такой длинной скачки, достигло рекордно низкой отметки. Терпения смотреть этот театр не хватило и Лео подхлестнул события.

— Я не буду выяснять, кто именно из вас врет, — после этих слов эдил слегка расслабился, но как оказалось рано. Следующие слова повергли его в шок. — Я просто прикажу пытать вас обоих, до того, пока истина не будет высказана. И пытать после этого тоже…

— Но кто ты такой, чтобы… — полез в бутылку эдил, но легкое движение руки Леонардо, алый блеск перстня и крикливый чиновник потерял последние капли мужества.