Невозвращенцы

Через два месяца после первого боя Игорь первый раз за поседнее время появился в гладиаторской школе, где Ганник сразу же огорошил его известием. Через три десятка дней, на празднике Летнего Обретения состоятся крупные игры, в которых Игорь будет принимать участие как полноценный гладиатор, а не прегенарий. Посланный прочь новоявленный гладиатор Руфус пошел успокаивать нервы к пищевому складу, где за пару монет можно было почти официально разжиться кувшинчиком вина. Пить рабам не запрещали, но «залетчиков» пороли нещадно. На обратном пути ему встретился Пилус, с которым они обмыли купленным кувшинчиком, оказавшимся прискорбно небольшим, встречу и известия о производстве Игоря в следующий чин.

— Поздравляю вас, агент 007. Вам присвоено следующее звание, 008, - мрачно пошутил Игорь на русском.

— Что ты сказал? — переспросил Пилус, немного понимающий русский.

— Да я говорю, что хреново все.

— Что все? — удивился Пилус. — Наоборот! Ты радоваться должен. Теперь перед тобой все дороги открыты. Станешь знаменитым, богатым, в итоге получишь свободу из рук Ганника, или откупишься, и заживешь как хан! Чего еще надо?

— Да как тебе сказать… Убивают то тут, совсем-совсем по-настоящему.

— Так это от тебя зависит. Не дай себя убить, и все тут. Тем более, если ты не хочешь получить или откупаться, то ты всегда сможешь ее вырвать сам…

— Как? Что ты имеешь в виду?

— Ммм… — немного смутился Ганник. — Я еще не готов с тобой это обсудить. Скоро у тебя важный бой, и я не хочу смущать твой разум лишними знаниями. Давай обсудим это после.

— Хорошо, — покладисто согласился Игорь.

«Итак все понятно. Так претенциозно назваться, Братство Свободных, будет не клуб любителей пива. А с учетом постоянных восстаний рабов, понятно, откуда ветер дует. А самое поразительное, что свобода мне особо и не нужна. Точнее, не то, чтобы не нужна, мне просто она… она… Зачем? Идти мне некуда, делать я ничего не умею. Печально все это. Конечно, можно бежать, пройти Империю, баронства, княжества и оказаться опять в камере у своих, как дезертир. Ну а если даже не в камере, то есть ли они еще, свои? С одной стороны, и подумать смешно — мощь индустриальной страны против нескольких мелких средневековых княжеств, да хоть всего мира, а с другой, почему же все так произошло. И что произошло? Может, наши ввели нормальные войска и захватили там все? Но я специально расспрашивал всех подряд о новостях с севера. Ничего особенного. Никто ничего не знает, ничего не случилось. А ведь если бы наши ввели войска, то была бы битва. А уж о проигрыше ненавистных им россов ромеи трубили бы на каждом углу. Но все тихо. А может, наши ушли? Или еще что случилось? Куда мне идти, с этой свободой?»

— О чем задумался? Не обижайся, — неправильно истолковал поведения Руфуса Пилус. — Придет время, я все тебе расскажу. Потом, когда узнаешь правила, ты все поймешь. А ладно! Скажу тебе сразу. Чтобы в Братство не проник шпион Цезаря или Церкви, или еще чей-либо, у нас строгая дисциплина. Для приема требуется поручительство трех братьев, причем они не должны быть в одной цепочке. Если принятый окажется шпионом, то казнят всех трех поручителей, если поручители окажутся то их и так далее, так что, повторяю, потерпи.

— И сколько мне ждать? — «не то, чтобы оно мне было очень надо, но это всяко лучше, чем одному быть. Тем более, пока никто не восстает».

— По секрету, два поручительства ты уже имеешь. Осталось последнее, так что…

— Благодарю.

— Да ладно!

На этом разговор закончился, и слегка пьяный, скорее даже подвыпивший — что ему, привыкшему к водке парню, какой-то кувшинчик вина, да еще на двоих, отправился спать. Со следующего дня по приказу Ганника начались тренировки, которые можно было бы назвать поддерживающими: глупо было бы перед таким важным выступлением перегружать силовыми тренировками, зато показать пару хитрых приемов и заучить их, это вполне логично.