Невозвращенцы

Наконец, приготовления были закончены, рабы втянулись в низенькие служебные дверцы по периметру арены. С однократным ударом в гонга открылись ворота и их группа вышла на поле.

Много раньше, когда его только подвели к четверым гладиаторам, Игорь стал задумываться о том, какое сражение можно организовать с их участием. Группа получилась уж очень разнообразной: первый, ну или последний, как считать, Игорь — росс. Вооружение: нож и меч, из брони — металлический шлем без личины (трофейный, удачно в одном из боев поверженный прегенарий имел шлем покрепче и поудобнее выданного новичку на складе), меховые наручи и поножи, в которые Игорь вечерами, в тайне от хозяев вшивал металлические прутки для большей защиты. Второй — барон, огромного роста белобрысый германец. Вооружение: двуручная палица; из брони — металлический шлем с личиной и обе руки закрыты пластинчатой броней, на правой руке броня выглядит совсем новой и отлично сделанной, видимо тоже трофей. Третьим был рыжеволосый северянин: одноручный боевой топор, круглый щит и шлем с незакрытым лицом. Четвертый — лаквеарий: без доспехов, лассо и тяжелый нож; пятый — пират: парные длинные ножи и кожаная туника. Такое разнообразие средств нападения и защиты, на взгляд Игоря, могло свидетельствовать о том, что им предстоит бой 5 на 5, где в противники будет выставлена такая же разношерстная группа.

«Если так, то шансы выжить велики!»

Дав зрителям насмотреться и поприветствовать гладиаторов жиденьким хором, знаменитых и любимчиков толпы среди них не было, по знаку распорядителя гонг ударил два раза, после чего

— Сенатор Пробус Гней Афрода, глава древнего и уважаемого патрицианского рода Афрода, дукс[107]

Атикула милостиво взявший на себя все расходы на эти игры, передает вам свои слова: «Я люблю вас всех! Вы лучшие граждане и достойны самого лучшего. Мне для вас ничего не жалко, и я даю вам это!». Ликуйте! Любимый гладиатор сенатора сегодня сразится на ваших глазах! Приор-гладиатор Ахмед из рода Борджигинов, внук внука Великого Хана Золотой Орды! Смотрите же! Ахмед-Сагитта!

Несколько секунд толпа переваривала новость, а после чего взорвалась дикими криками.

— Ахматус-Сагитта![108] Сагитта! Ахмадус! — скандировала толпа.

«Похоже, мы впятером конкретно влипли!» — продолжал раздумывать Игорь. — «Халява отменяется»

Как опытный актер и признанный любимец плебса Ахмед дождался, когда крики достигнут пика и пойдут чуть на спад, после чего медленно выехал на арену, что заставило толпу опять зайтись в приветственных воплях.

«На небольшом степном жеребце сидел невысокий и обычный на вид степняк, каких Игорь достаточно навидался в бараке…» так можно было бы описать появившегося гладиатора, и это было бы неправдой. Ничего обычного в этом Ахмаде не было.

Для начала, несмотря на невысокий рост, ярко вороной, до синевы, жеребец гладиатора-степняка отличался изумительной красотой и соразмерностью, которая только подчеркивалась богатыми украшениями. Сбруя, седло, стремена все блестели недавно отполированными серебряными деталями, пышная грива жеребца была заплетена в ровные аккуратные косички с вплетенными в нее красными шелковыми лентами. Хвост был аккуратно расчесан.

Всадник также полностью соответствовал своему дорогому коню. Для начала, он был полностью непохож на виденных Игорем до этого степняков. Никаких грубых черт, жирных и неприбранных волос, прыщавой кожи — тонким, породистым лицом Ахмед походил скорее на ромея, а прихотливая прическа и кожа, с детства постоянно умасливаемая дорогими маслами, могли ввергнуть в пучину зависти даже гламурных мальчиков Игорева мира.

Как и положено гладиатору-степняку Ахмед не был экипирован никакой броней, кроме наруча лучника на левой руке. Однако его белоснежная, гармонично сочетающаяся с песком арены такого же цвета и черным как ночь жеребцом, шелковая туника по сопротивлению режущим ударам была ничуть не хуже той же кожаной брони. Из вооружения у всадника был угольно черный, даже издалека видно, мощнейший степной составной лук с изогнутыми плечами, стоящий целое состояние, и небольшой кинжал, с ножнами и рукоятью изукрашенными драгоценными камнями.

Короче, на фоне их пятерки Ахмед смотрелся как лимузин среди велосипедов на парковке деревенского клуба. К сожалению, как сразу же понял для себя Игорь, воинские навыки противника полностью, если не больше, соответствовали внешней отделке. В этом грубом и честном, на взгляд Руфуса, мире еще не пришло время торжества разодетых вырожденцев, боящихся уколоть иголкой пальчик, хотя Рим был на верном пути к этому. Но пока любой носящий на поясе, к примеру, такой богатый нож, был всегда готов без колебаний использовать его по прямому назначению. К сожалению, это понимали и остальные гладиаторы, и каждый к этой мысли отнесся по-своему. И если барон и северянин зло набычились, собираясь подороже продать свои жизни, то лаквеарий выглядел откровенно испуганным, а по ногам пирата и вовсе потекло.