Невозвращенцы

Наелся Ярослав так, что только смертельная опасность смогла бы его сдвинуть с места, а поясок из веревки, которой он подвязал свою хламиду, пришлось распустить. Наконец, наевшись, Ярослав вспомнил о правилах приличия и даже слегка покраснел, бросив исподлобья быстрый взгляд на хозяина. Хозяин, все это время аккуратно отрезавший ножом маленькие кусочки от небольшого куска запеченного окорока и грациозно отправлявший их в рот, только усмехнулся.

— Спасибо большое… Извините меня — есть так захотелось, что просто не мог сдержаться…

— Я понимаю тебя… Не беспокойся…

— Ой… Я совсем забыл! Меня зовут Ярослав.

— Хм… — задумчиво посмотрел на него старик… — Ты смотри — совсем не боится… Или не знает? — пробормотал он. — Зови меня Ретусом.

— Спасибо большое Ретус, что вы меня спасли и вылечили… Но вы не подскажите, сколько я так валялся? И самое главное: где я?

— Болезным ты лежал почти два десятка дней и ночей, я уже думал, что не выживешь, но любят тебя твои Боги… — ответил Ретус и внимательно посмотрел на своего гостя.

— А где я?

— Хм… — крякнул Ретус. — Очень умный или совсем ничего не понимает? И то и другое хорошо… Только по разному… — опять пробормотал себе под нос хозяин, видимо за долгое время в одиночестве отвыкший мыслить «про себя», а не вслух. — Ты у меня дома. Вокруг на много дней пути лес, а очень далеко на юг отсюда столица великого княжества Новогородского Новогород.

— Мда… Если бы мне это что говорило… А скажите, Ретус, никто к вам не заходил, меня не искал?

— Заходить заходили, как же без этого, ко мне часто заходят… Да вот только искать тебя некому видно… Или еще не дошли до сюда…

— Неужели все погибли? — прошептал Ярослав.

— Ярослав, дозволь тебя теперь спросить, — начал свои неизбежные вопросы хозяин, — Я уже много раз пробовал, но ты еще не разу не поблагодарил Богов своих за спасение…

— Так мне не богов надо благодарить, а вас! Меня же вы спасли….

— Но ты же должен знать, что все делается только с воли и покровительства Божьего… Так каким же Богам ты возносишь молитвы? Росским Даждьбогу и Маре? Детям их Перуну, Яриле? Или Единому? Или другим богам: Всеотцу — богу ордынскому, али Кровавому Богу?

— Да никому я не молюсь, я даже не крещен…

— Крещен? Что это? Хотя не важно… Тогда кто ты и откуда, если не посвящен ни одному Богу и не обладаешь Их защитой?

— Это сложный вопрос… Скажем так, чтобы было понятно… Я из очень, очень, очень далекой страны. Поэтому я не ничего не знаю о окружающем… И богам не молюсь…

— А что ты делать теперь собираешься?

— Я бы хотел вернуться к себе домой, но для этого мне надо отправиться далеко на север. Там на острове среди льдов есть место…

— Так ты сквозь разрыв пришел??? Ты из другого мира?

— Ну да.

— Так что же ты сразу не сказал! — разозлился Ретус.

— Я хотел быть понятым…. - растерялся Ярослав.

— Не считай людей глупее себя. Что, если я в лесу живу, то ничего и не знаю?…

— Ну извините…

— Добро… Ты должен рассказать мне о своем мире… — в глазах старика мелькнули искорки жажды знаний и он стал немного похож на этакого «сумасшедшего ученого» из фантастических фильмов.

— Хорошо.

— Ну вот и славно… Пока поживешь у меня… Мне за одно поможешь чуток, а то я совсем старый стал, многое не успеваю… Согласен?

— Согласен.

— Ну тогда иди поспи пока, а наутро начни уборку в бане. Шкуры свернешь и уберешь куда я скажу… Они для ясыка назначены. Потом…

Так Ярослав стал жить в лесу у отшельника с совершенно не русским именем Ретус. Работы было много, и поначалу Ярослав даже не задавался вопросом кто такой Ретус, как он попал сюда и что он тут делает. Хозяйство оказалось очень запущенным, да и Ярослав не очень был знаком с крестьянским трудом — только по даче, и то — из под палки когда «загоняли». Теперь же приходилось трудиться в буквальном смысле — от зори до зори. Но где-то к концу лета у Ярослава стали возникать серьезные вопросы.

Во-первых — это та работа, которую он делал для Ретуса. Сам хозяин не раз говорил что-то типа «летний день год кормит», в разных вариациях. Но состояние небольшого поля, на котором было засеяно всякое разное — начиная петрушкой и заканчивая овсом, говорило о том, что если бы кормило старика только это поле, то он точно бы уже сам протянул ноги, и уж точно бы не было у него в подполе тех разносолов, которыми он подчивал Ярослава в первый раз. Да и сам старик на этом поле не работал совсем а Ярослав работал на нем согласно своему здравому смыслу, что совершенно не пугало старика. Зато у старика было еще одно совсем маленькое, даже не поле, а скорее несколько недлинных грядок, на которых росли различные травы. Вот к этим грядкам он никогда Ярослава не подпускал, и когда был дома, тогда по полдня проводил на них, скрючившись на коленях в три погибели, забывая при этом о своем мнимом старческом ревматизме.

Во-вторых — старик очень часто отлучался, до пары-тройки дней доходило, при этом он уходил вечером а возвращался поздним утром. Что он мог делать в лесу по ночам, чем заниматься — даже мыслей у Ярослава не было.