Невозвращенцы

Кстати, человек не одаренный богами особой чувствительностью, тоже мог чувствовать, но происходило это неосознанно. Ведь иногда в разговорах даже самого что ни на есть дремучего атеиста и материалиста мелькают фразы, принадлежащие по определению мистическому восприятию мира. Что-то вроде «это хорошее место, мне нравиться», или «там просто место нехорошее какое-то». Вот только чувствовались так места, которые действительно очень и очень хорошие, либо очень и очень плохие. Тонкости недоступны.

Высший уровень чувствительности, которому учили и тренировали Ярослава, различать оттенки и интенсивности этих самых «теплых-холодных» цветов. Ведь очень и очень редко бывают вещи (и люди) полностью плохие, или полностью хорошие. Обычно — серединка на половинку. Вот эти серединки и половинки и нужно было четко ловить и классифицировать.

Была здесь некая заковырка, одна из общих сложностей в обучении. По понятным причинам, волхвам было легко разложить по полочкам положительную составляющую, а вот разобраться в отрицательной, в злой, им было очень трудно. Зато Ярослав научился тут немного мухлевать. Положительную оценку он делал своими чувствами, а отрицательную, через своего черного затворника. Он оказался на редкость сведущ во всякой дряни.

Где-то — на второй год такой учебы Ярославу в голову пришел вопрос, который по идее должен был бы появиться гораздо раньше. Дне этак на третьем.

— Я еще, в принципе, могу предположить и понять, откуда берется сила или энергия, ну… в котловине. Но откуда она берется в предметах?

— Верный вопрос, дитя. Да что ль так долго ты до него доходил?

— Ну не задумывался я.

— А вот теперь что думаешь?

— Не знаю. Знал бы, не спрашивал!

— Не знаешь… Не задумывался… Ну так слушай. Каждый раз, когда мы прикасаемся к предмету, мы оставляем ему часть своей силы, что есть в каждом человеке. В зависимости от того, каков этот человек был, то и впитывается…

— Но это же бред! Это противоречит всему… — перебил Ярослав Радослава.

— Ой ли противоречит это твоим познаниям о мире? — С усмешкой волхв в свою очередь перебил Ярослава. — Разве подвинув его, мы не передаем ему, как ты это называешь, «энергию»? Разве просто прикоснувшись к нему мы не оставляем на нем отпечаток своей ладони, разве не нагреваем его своим теплом? Скажешь не так это?

— Ну… Так.

— Знать, можешь ты принять и то, что мы оставляем на нем отпечаток не только в Яви, но и в Прави?

— Ну… В принципе, да. Но что из этого?

— Из этого, как ты выражаешься следует очень много. Мы не только привыкаем к вещам, вещи привыкают к нам также. Почему ты думаешь, люди приходя к кузнецу наварить на старый, еще дедовский нож новую кромку в замен сточенной, а не покупают новый? Только из жадности? Нет. Этот нож так долго служит их семье, что привыкает к именно этим людям. Он никогда «сам не порежет» своего неосторожного хозяина, никогда не соскочит, будет меньше тупиться…

— Но это уж совсем ерунда. Люди никогда не увлекались какими-либо особыми или старыми вещами, предпочитая им новинку. Хотя… — задумался Ярослав, — А произведения искусства сюда тоже входят?

— Сюда входит все. Ткань, одежда, то, что ты называешь произведением искусства, намоленные святыни, оружие, инструменты, дом, мебель, земля на которой работаешь ты и твои предки, даже пища, сделанная живыми руками, что говориться «с душой» намного лучше и вкуснее. И если наступят такие времена, когда, как ты говоришь, все делаться будет без участия человека, даже тогда, забыв обо всем, подсознательно люди будут тянуться к таким немертвым вещам. Скажешь это не так в твоем мире?

— Так. Но тогда, если дальше продолжать аналогию, то делая что-то, я теряю часть своей души? То есть, чем меньше делаешь, тем больше сохраняешь свою душу?

— А когда пашешь поле или в кузнице стучишь молотом, мышцы напрягаешь, ты становишься слабее? Много тренируясь тебе с каждой новой тренировкой все тяжелее становятся меч и щит? По твоим суждениям получается именно так. Нет! Все совсем наоборот. Вот и с этим так же. Чем больше делаешь, тем лучше и больше у тебя получается. Тем прекраснее и насыщеннее твоей силой выходят у тебя вещи. Тем более, когда ты во что-то вкладываешь свою душу, ты и сам становишься лучше, и округ люди тоже.

— Хм… — задумался Ярослав.