Невроз и личностный рост: борьба за самореализацию

Более того, анализируя садистические фантазии и импульсы пациента, мы понимаем, что они могут происходить из садистических импульсов, направленных против себя. У некоторых пациентов время от времени наблюдается компульсивная потребность или фантазии, в которых причиняются мучения другим. В том и другом случае в основном речь идет о детях или беспомощных людях. Так, например, один пациент сосредоточился на образе горбатой служанки Анни из пансиона, где он жил. Он был обеспокоен силой импульса и особенно тем, что совершенно не мог его понять. Анни была достаточно приятной особой и никогда не вызывала у него неприязни. Но до появления садистических фантазий он испытывал то отвращение, то сочувствие к ее физическому недостатку. Для него оба эти чувства стали понятны вследствие своего отождествления с девушкой. Он был физически крепок и здоров, но в минуты отчаяния и презрения по поводу своих душевных затруднений он обзывал себя калекой. Садистические импульсы и фантазии начались, когда он впервые заметил в Анни покорность, с которой она терпела, если кто-то «вытирал о нее ноги», и явную суетливую готовность услужить. Скорее всего, Анни всегда была такой. Однако его наблюдения совпали с тем моментом, когда его собственная тенденция к смирению развернулась к осознанию, и стал уже оглушающим грохот сапог его ненависти к себе. Поэтому компульсивное желание мучить служанку было интерпретировано как активное вынесение вовне желания мучить себя, которое добавляло еще и волнующее чувство власти над более слабым созданием. Активное стремление при этом переродилось в садистические фантазии, а они исчезали по мере того, как все яснее становилась его тенденция к смирению с одновременным отвращением к ней.

Я вовсе не считаю, что все садистические импульсы или действия по отношению к другим порождены исключительно ненавистью к себе. Но мне кажется вполне вероятным, что экстернализация влечения мучить себя всегда вносит свою лепту. Во всяком случае, такая связь встречается достаточно часто, и мы должны быть готовы к такой возможности.

Другие пациенты и без внешних провокаций страдают от страха перед мучениями. Он растет вместе с ненавистью к себе и представляет собой реакцию на пассивное вынесение вовне влечения мучить себя.

Наконец, обратимся к определенным мазохистским и сексуальным действиям и фантазиям. Я имею в виду фантазии при мастурбации, простирающиеся от унижений до пыток; мастурбацию, при которой царапают или бьют себя; выдирание волос; хождение в тесной обуви; болезненные позы, половой акт, при котором человека должны ругать, бить, связывать, заставлять выполнять лакейские или отвратительные задачи, чтобы он смог получить сексуальное удовлетворение. Структура подобной практики достаточно сложна. Я считаю, что следует различать как минимум два вида. В первом случае человек испытывает мстительное наслаждение, мучая себя; во втором – он отождествляет себя с презренным Я

и по причинам, которые мы рассмотрим далее, может только таким образом достичь сексуального удовлетворения. Однако есть причины считать, что это различие работает только для осознанных переживаний, – фактически он всегда и мучитель, и жертва и получает удовольствие как унижаясь, так и унижая.

Психоанализ имеет одну из задач – проследить во всех случаях фактического самомучения скрытое намерение мучить себя. Другая задача – ожидать, что возможна экстернализация тенденций к самомучению. Всякий раз, когда намерение мучить себя довольно определенно, мы должны внимательно исследовать внутрипсихическую ситуацию и спросить себя, не возросла ли в этот момент ненависть к себе и что могло стать этому причиной.

Вершиной ненависти к себе являются чистые и непосредственные само-разрушительные импульсы и действия. Они могут быть острыми либо хроническими, открыто насильственными или медленно подтачивающими, осознанными или неосознанными, могут осуществляться или оставаться воображаемыми. Они могут касаться главных или второстепенных вопросов. Их конечная цель – физическое, психическое и духовное саморазрушение. Если знать все эти возможности импульсов, суицид перестанет казаться отдельным непонятным явлением. Есть много способов убить то, что составляет суть нашей жизни; самоубийство – самое крайнее и окончательное выражение саморазрушения.