Невроз и личностный рост: борьба за самореализацию

Коварством этого плана является осознание неисполненных надо, поскольку оно повлекло бы за собой чувство вины и собственной никчемности. Но в действительности никто и никогда не сумел бы соответствовать этим

надо, поэтому такому человеку до крайности становятся необходимыми все доступные средства отрицания своих «неудач» перед самим собой. Силой воображения, выставлением напоказ своих «хороших» качеств, зачеркиванием других, совершенством манер, вынесением вовне он должен попытаться сохранить в своем сознании такой свой портрет, которым он мог бы гордиться. Он должен блефовать даже не отдавая себе в этом отчета, и жить, притворяясь всезнающим, бесконечно щедрым, справедливым и т. п. Никогда и ни при каких условиях он не может допустить мысли, что по сравнению с его возвышенным Я

он колосс на глиняных ногах. В отношениях с другими у него преобладает одно из двух чувств. Он может чрезвычайно гордиться, сознательно или бессознательно, своим умением одурачить каждого и в своем самонадеянном презрении к другим верить, что он действительно преуспел в этом. Оборотная сторона этой гордости в том, что он больше всего боится быть одураченным и воспринимает как глубочайшее унижение, если это случается. Или же его постоянно терзает тайный страх, что он просто мошенник, страх более острый, чем у прочих невротических типов. Даже если он добился успеха или почета честным трудом, он по-прежнему будет считать, что достиг их нечестным путем, введя других в заблуждение. Это развивает чрезвычайную чувствительность к критике и неудачам, он остро воспринимает даже одну лишь возможность неудачи или того, что критика вскроет его «мошенничество».

Эта группа, в свою очередь, содержит большое разнообразие типов, как покажет краткий обзор своих пациентов, друзей или литературных персонажей, который под силу сделать любому. Среди индивидуальных различий наиболее разительное касается способности радоваться жизни и хорошо относиться к другим людям. Например, и Пер Гюнт и Гедда Габлер представляют собой созданную самими возвышенную версию их самих – но как различается их эмоциональный настрой! Другие различия зависят от того, каким путем данный субъект удаляет из сознания понимание своих «несовершенств». Природа предъявляемых требований также очень вариативна в их оправданиях, в средствах, которыми их отстаивают. Мы должны рассмотреть по крайней мере три подтипа захватнических стремлений: нарциссический, поклонник совершенства и высокомерно-мстительный. На первых двух я остановлюсь вкратце, поскольку они хорошо описаны в психиатрической литературе, а вот последним мы займемся детально.

Я пользуюсь термином нарциссизм с некоторой осторожностью, потому что в классической фрейдистской литературе он довольно сумбурно включает в себя и самодовольство, и эгоцентричность, и тревожную озабоченность своим благополучием, и избегание других людей[49]

. Используем здесь его первоначальный описательный смысл «влюбленности в свой идеальный образ»[50]. Уточню: «нарцисс» отождествлен с идеальным образом Я и, по всей видимости, восхищается им. Эта базальная установка делает его жизнерадостным, неунывающим, чего полностью лишены остальные группы. Он получает приличный избыток уверенности в себе, вызывающий зависть всех, кто терзается сомнениями в себе. У него нет сомнений (сознательных), он помазанник, перст судьбы, пророк, великий милостивец, благодетель человечества. Во всем этом есть зерно истины. Одаренный способностями выше среднего, он рано и легко выделился и порой в детстве считался любимчиком и вызывал у всех восхищение.

Эта непоколебимая уверенность в своем величии и неповторимости – ключ к его пониманию. Это и есть источник его жизнерадостности и непреходящей молодости. Его завораживающее обаяние подпитывается этим же. Однако ясно, что, несмотря на свои дарования, он стоит на зыбкой почве. Его удивительные качества требуют бесконечных подтверждений в форме восхищения и поклонения. Он убежден в своей власти, пока убежден, что любое дело ему по плечу, и может расположить к себе любого. Он на самом деле бывает само очарование, особенно когда на его орбите возникает новенький. Не имеет значения, насколько этот человек действительно важен для него, он обязан обаять его. Отсюда у него самого и у людей впечатление, что он «любит» людей. И его щедрость, горячие изъявления чувств, лесть, одолжения, помощь – все делается в предчувствии восхищения им или знаков ответной преданности. Он придает блеск своей семье и друзьям, работе и планам. Он умеет быть довольно терпимым, не ждет от других совершенства, он даже принимает шутки на свой счет, до тех пор, пока они, как софит, подсвечивают его милые особенности, но он не позволит всерьез исследовать себя.