Невроз и личностный рост: борьба за самореализацию

Но еще важнее, чем эти периодичные, редкие вспышки мстительной страсти, постоянная мстительность, проходящая через всю установку этого типа лиц по отношению к людям. Они твердо убеждены, что каждый в глубине души таит злые намерения и нечестен от природы, что дружеские жесты – это притворство, и единственный выход – относиться к каждому как к мошеннику, пока тот не докажет свою честность. Но и полученные доказательства еще не повод отказываться от подозрений. Его поведение открыто демонстрирует высокомерие, он часто груб и оскорбляет окружающих, хотя иногда все это прикрыто тонким налетом цивилизованной вежливости. Но тонко или грубо, понимая или не понимая этого, он унижает окружающих и эксплуатирует их. Он может использовать женщин для удовлетворения своих сексуальных потребностей с полным пренебрежением к их чувствам. Он и всех людей использует для своих нужд до предела, но с «наивной» эгоцентричностью. Он часто заводит и поддерживает знакомства, руководствуясь исключительно удовлетворением его потребности в торжестве: этот человек станет очередной ступенькой в его карьере, ту влиятельную даму можно завоевать и подчинить, а последователи будут слепо почитать его и увеличат его власть.

Он блестящий мастер фрустраций – простых и великих надежд людей, их потребности во внимании, спокойствии, времени, обществе, радостях[53].

Вздумай другие возражать против такого обращения, он скажет, что это их невротическая чувствительность вызывает такую реакцию.

Когда эти тенденции обозначаются достаточно ясно во время психоанализа, он может воспользоваться ими как законным оружием в борьбе всех против всех. Он был бы дураком, если бы не был настороже, не направлял бы свои силы на защиту. Он должен быть всегда готов дать сдачи. Он должен всегда и при любых условиях быть непобедимым хозяином положения.

Главное, что выражает его мстительность, – это особый род требований, предъявляемых им, и способы, которыми он их отстаивает. Он и не предъявляет требования открыто и может даже совсем не осознавать того, что имеет или предъявляет некие требования, но фактически считает, что у него есть право на безоговорочное уважение его невротических потребностей и позволение на полнейшее неуважение потребностей и желаний других. Например, он считает себя вправе без стеснения высказывать нелестные и критические замечания, но также считает своим правом никогда не подвергаться никакой критике. Он вправе решать, насколько часто или редко ему следует видеться с приятелем и как проводить это время. Но никто не обладает правом выражать свои пожелания или возражения на этот счет.

Какими бы ни были причины этих внутренних требований, они со всей определенностью отражают высокомерно-пренебрежительное отношение к другим. Невыполнение требований вызывает всю гамму мстительных карательных настроений: раздражение, угрюмость, желание дать другим почувствовать свою вину, открытый взрыв ярости. Отчасти – это реакция его воображения на ощущение фрустрации. Но несдержанные выражения чувств также призваны утвердить свои требования, запугав других до робких, заискивающих потаканий.

В противном случае, если не получается настоять на своих «правах», он приходит в ярость на самого себя и считает себя «тряпкой». Когда во время психоанализа он жалуется на свои запреты и «уступчивость», он отчасти пытается передать, не осознавая этого, свою неудовлетворенность несовершенством этих техник. Их улучшение – то, что он особенно тайно ждет от психоанализа. Другими словами, он не хочет преодолеть свою враждебность, а хочет, скорее, стать не таким медлительным или более искусным в ее выражении. Уже одно предвкушение того, как все бросятся выполнять его требования, преисполнили бы его благоговейного трепета перед психоаналитиком. Оба эти фактора сулят ему определенную награду за неудовлетворенность. А он поистине хронически неудовлетворен и недоволен. У него, по его представлениям, масса причин быть недовольным, и конечно же, в его интересах дать почувствовать свое недовольство – и все это, включая сам факт его недовольства, может быть бессознательным.

Отчасти он оправдывает свои требования своими выдающимися качествами: по его мнению, он обладает необыкновенными знаниями, мудростью, предвидением. Более специфично то, что его требования, по сути, – иски о возмещении причиненного ущерба. Он удобряет почву для своих требований своими обидами, которые бережет и лелеет, свежие и давние. Иногда он сравнивает себя со слоном, который ничего никогда не забывает. Он не понимает своей жизненной заинтересованности – не прощать обид, поскольку это воображаемые счета, которые он когда-нибудь предъявит миру. Как потребность в оправдании своих требований, так и реакция на их фрустрацию замыкают порочный круг, постоянно подпитывая его мстительность.