Невский романс

— Барыня, маменька просила сказать, что обед накрыт и чтобы вы шли в столовую.

Вера смутилась и залилась краской. А Полина рассмеялась и, ласково потрепав мальчугана по голове, объяснила:

— Николушка, ты ошибся. Барыня — это я. А эту даму зовут Вера Антиповна, она моя камеристка и самая главная помощница в доме. Так что если тебе что-нибудь понадобится от меня, можешь обращаться и к ней. Понятно?

— Да, барыня. Простите меня, — виновато пролепетал мальчуган.

— Ничего, дружочек, я не обиделась. А теперь беги в дом и передай, что я сейчас приду.

Мальчишка убежал, а Полина с улыбкой повернулась к управляющему.

— Ну что ж, Алексей Павлович, идемте? Верочка, где мы встретимся после обеда? У меня?

Кивнув, Вера направилась к левому флигелю. А Полина с Литвиновым неспешно двинулись к парадному крыльцу особняка.

Уже всходя на крыльцо, Литвинов остановился и, пытливо посмотрев Полине в глаза, спросил:

— Полина Юрьевна, вас не смутило то, что сейчас произошло?

— Нет, — ответила она с легким недоумением. — А почему это должно было меня смутить?

Литвинов вздохнул:

— Меня не удивляет, что дворовый мальчишка спутал вас со служанкой: учитывая, что вы одеты почти одинаково, это немудрено. К тому же, вы смотритесь еще почти девочкой, а Вера — статная красавица, не уступит иной дворянке.

— Это правда, ну так что же? Алексей Павлович, к чему вы завели этот разговор? Вы предлагаете мне обрядить Веру в убогое платье прислуги, чтобы она не затмевала меня? Но ведь это же так мелко!

— Согласен, — Литвинов немного помолчал. — Однако кое-кто другой может посмотреть на такие «мелочи» совсем иначе. Например, ваш муж.

— Вы хотите сказать, что его бы задело, если бы меня спутали с крепостной?

— А вы сами как думаете?

— Думаю, что… да, — неохотно признала Полина. — Однако что же тут можно изменить? Не могу я низвести Веру до положения обычной прислуги! Это невозможно, она моя подруга.

— Крепостная подруга? — в голосе Литвинова послышались нотки сарказма. — Сударыня, вы говорите невозможные вещи. Крепостная девушка не может быть подругой баронессы.

— Но… что, если это уже так?

Литвинов пристально посмотрела на Полину.

— Хорошо, я выскажусь напрямик. Если вы, действительно, считаете Веру своей подругой, а не служанкой, то вы должны сделать ее свободной. Извините, может быть, я вмешиваюсь не в свое дело, — он на секунду замялся, — но эта девушка вызывает у меня большую симпатию, и я беспокоюсь за ее судьбу. Если сегодняшняя сцена повторится и ваш муж случайно станет ее свидетелем, Вере не поздоровится. Вы это понимаете?

— Да, — озадаченно протянула Полина. — Я об этом подумаю.

* * *

Вульф уже сидел в столовой — просторной комнате со светло-зелеными штофными обоями, изумрудно-зелеными драпировками и овальным столом, покрытым белоснежной вышитой скатертью. Усевшись за стол, Полина выразительно взглянула на Литвинова, и тот заговорил о предстоящем празднике. Выслушав управляющего, Юлий Карлович сначала нахмурился, но потом, посмотрев на застывшую в напряженном ожидании супругу, согласился с доводами Литвинова.

— В конце концов, надо же когда-то знакомиться с соседями, — заметил он. И прибавил как бы про себя: — Может, удастся завести хоть какое-нибудь полезное знакомство.

Обрадовавшись, Полина принялась обсуждать детали предстоящего праздника, но недавний разговор с управляющим не выходил у нее из головы. «А ведь он прав, — думала она, поглядывая на Литвинова. — Положение Веры в нашем доме иначе как двусмысленным не назовешь. С одной стороны, она моя крепостная. А с другой, самая настоящая подруга. А раз так, то нужно обсудить с Литвиновым, как сделать ее свободной. Но, однако, и удивил же он меня! «Эта девушка вызывает у меня симпатию… Меня беспокоит ее будущее»… Сказал бы уж напрямик: я в нее влюблен!»

Сразу после обеда Литвинов ушел. Полина хотела последовать его примеру, но Юлий Карлович попросил ее задержаться.

— Не торопитесь, дорогая моя, не то-ро-питесь, — протянул он ласково-ироничным голосом, задвигая стул и медленно приближаясь к застывшей в дверях жене. — И вообще, — он игриво прищурился, — куда это вы все время норовите от меня ускользнуть? Неужели за целых восемь дней еще не успели набегаться по парку?

Он притянул ее к себе, и Полина ощутила, как внутри нее заметался испуганный зверек. Этот зверек давал о себе знать всякий раз, когда Юлий Карлович делал попытку обнять или поцеловать ее.

— Видите ли, Юлий Карлович, я… очень соскучилась по здешним местам, — пробормотала она, пересилив себя и глядя ему в глаза. — Ведь вы сами знаете, как я здесь все люблю.

— Так и любите себе на здоровье, кто же вам запрещает? — рука мужа плавно скользнула по спине Полины, заставив ее вздрогнуть и испуганно сжаться. — Только нельзя же дарить всю свою любовь неодушевленным предметам, а? Как вы думаете, сударыня?

Упрямый зверек заметался еще сильнее, отчаянно ища какой-нибудь крохотной лазейки.