Невыдуманные истории

приколачивал к фасаду здания один и тот же пожухлый плакат: «Наша школа гордится тобой, Гагарин». Причем недалеко находилось еще несколько школ, но так публично Гагариным

гордилась только наша. Возникало ощущение причастности.

В этот день, как правило, был всего один урок — тематический. И праздник. Каждый класс

должен был выразить гордость Гагариным на сцене актового зала. Театрализованные действа

из года в год сильно не менялись. Сценарии передавались из поколения в поколение вместе с

костюмами и нотами.

Начальная школа. Я почему-то была ракетой. Меня обернули в кусок ватмана и на лбу

написали «Союз». Праздник шел около часа. Было скучно стоять просто так (у ракеты не было

текста), и я подсказывала слова Гагарину через иллюминатор. Роль первого в мире космонавта

играл отличник Саша Никитин, и все дети ему завидовали. Даже девочки. От возложенной на

него ответственности он сильно нервничал и все время забывал текст. Я за время репетиций

выучила наизусть все тексты и помню их до сих пор.

Ведущей была географичка:

«С давних времен загадочный мир планет и звезд притягивал к себе внимание людей, манил их своей таинственностью и красотой. Раньше, давным-давно, когда люди только

начинали узнавать Землю, они представляли ее перевернутой чашей, которая покоится на

трех гигантских слонах, важно стоящих на панцире огромной черепахи… С тех пор прошло

несколько тысяч лет. На нашей Земле выросло много поколений добрых и умных людей».

В конце этого спича я всегда хотела задать вопрос: «Сколько за это же время выросло

недобрых и не очень умных?» Но стеснялась.

Прочла этот монолог современной шестилетней девочке, которая рисует только в Рaint, а

пишет исключительно в Word.

— Это из Гарри Поттера? — спросила она.

Иногда детские вопросы ставят меня в тупик. Однажды я вела дочь в детский сад, и она

сказала:

— Мам, Лидия Васильевна учит прикрывать рот рукой, когда кашляешь.

— Правильно, — поддержала я воспитателя, — чтобы не заразить других детей.

— Так вот у меня вопрос, — на полном серьезе продолжила трехлетняя дочь, — когда

пукаешь, надо попу прикрывать?

Про Гарри Поттера мы, советские дети, «і гадки не мали». Зато отлично знали, кто такие

Константин Эдуардович Циолковский и Сергей Павлович Королев. «Эти два человека

положили начало освоению космоса». И конечно, Юрий Гагарин. Когда он сказал «Поехали!» и

махнул рукой, мне было минус двенадцать. Но где-то до плюс двенадцати не мечтать о

космосе было неприлично.

Не попросив подмог ни у кого,

Сама восстав из пепла и из праха,

Моя страна, не знающая страха,

Шлет в космос ныне сына своего.

Мир затаил дыхание. Мир слушал.

Его, летевшего над странами.

И люди в этих странах повторяли:

«Гагарин», «Юрий», «СССР».

Моя подружка Танечка играла радио:

«Говорит Москва! Работают все радиостанции Советского Союза! Московское время — 10

часов 2 минуты. Передаем сообщение ТАСС о первом в мире полете человека в космическое

пространство».

Я завидовала ей больше, чем Гагарину. Космонавт мне не светил по половой

принадлежности, а «радио» было следующим по важности. Но я была ракетой.

Мой выход, в смысле вылет, был финальным. Когда загремит «Широка страна моя родная» и

родители в зале заплачут, я должна выбежать со сцены, оббежать весь зрительный зал и

«вылететь» вон через двери. Гениальная режиссерская задумка, — такое себе создание

эффекта присутствия — в тот день стоила мне переоценки ценностей, испорченной

репутации и суицидальных мыслей.

Я упала. Грохнулась шумно, классически растянулась между вторым и пятым рядом… «Мир

затаил дыхание. Мир слушал». Я бы сказала — мир перевернулся!

— Доченька, а ты знаешь, кто такой Гагарин? (А ты Ленина видел? — напрашивается.)

— Нет.

«12 апреля 1961 года в Советском Союзе выведен на орбиту вокруг Земли первый в мире

космический корабль-спутник «Восток» с человеком на борту. Пилотом-космонавтом

космического корабля-спутника «Восток» является гражданин Советского Союза летчик

Гагарин Юрий Алексеевич».

Географичка произносила это с таким восторгом, что долгое время мне казалось, Юрий

Алексеевич — ее отец.

Мы гордились. Гордились по-настоящему. Тем, что мы — советские дети, граждане

Советского Союза, так же, как ГАГАРИН.

В формат этих высоких, искренне высоких чувств, совершенно не ложилось банальное

падение. Я не просто «Испортила праздник! Финальную часть! Апофеоз!», а «надругалась над

чувствами советских людей». Фраза парторга школы. Я плакала. Плакала горько и

безудержно. От позора, стыда и обиды. И, конечно, оттого, что оскорбила все советское.

Моему падению был посвящен целый классный час. Я стояла у доски и проклинала день, когда согласилась быть ракетой (хотя кто меня спрашивал). Некоторые дети со мной перестали

разговаривать. Помню очень противоречивые чувства. С одной стороны, мне казалось, если бы

Гагарин видел, как я раскаиваюсь, он бы обязательно меня простил. С другой, я думала (с