Невыдуманные истории

тапки. А если бы в кабинете работал хоть один представитель противоположного пола?

Сидели бы в каблуках как миленькие!

Неудобная обувь, замазанные веснушки, вредные краски для волос, бесконечно рвущиеся

чулки, непрактично длинные ногти и самым кощунственным образом выщипанные брови —

все, чтобы оправдать гордое звание пола прекрасного. Все для вас.

Весна пришла — наслаждайтесь!

P. S. А в Париже я не была, потому что и в Старом Салтове нормально. :)

.

Еженедельник «MediaPost» № 14 от 12 апреля 2007 г., колонка  «Невыдуманная история»

РЫБЫ ПО ПОЛЮ ГУЛЯЮТ, ЖАБЫ ПО НЕБУ ЛЕТАЮТ

У меня зазвонил телефон.

—  Кто говорит?

—  Слон.

—  Откуда?

—  От верблюда.

—  Что вам надо?

—  Шоколада.

Если найдете русскоговорящего человека, не знающего этих строк, позвоните мне. Хочу на

него посмотреть. Вот она — классика. Бессмертная, непотопляемая режимами и новейшими

технологиями. Сорри за пафос, но правда ведь. «Откуда — от верблюда» — в русском языке

давно уже устойчивое словосочетание, как «нелетная погода», например. Давно — это

больше, чем сто лет назад. В этом году автору знаменитых строк исполняется 125 лет.

Корней Иванович Чуковский — это на самом деле псевдоним. Настоящее имя писателя —

Николай Васильевич Корнейчуков. Классик просто переставил буквы в собственном имени.

Смешно, но даже Word (текстовый редактор ПК) подчеркивает красным фамилию

Корнейчуков, намекая на ошибку, а имя «Корней Чуковский» воспринимает спокойно.

Попросите любого более-менее взрослого человека, не задумываясь, назвать поэта — почти

однозначно это будет Пушкин. А детского писателя?

«Великий русский поэт и прозаик Корней Иванович Чуковский родился 19 марта 1882 года в

Петербурге», — вещает со сцены молодая учительница с раскрасневшимися щеками. Детвора

в зале шумит и ерзает на стульях. Конечно, они знают «Муху-Цокотуху», они не знают

словосочетания «поэт и прозаик».

Сюжет к юбилею классика на языке журналистов-новостийщиков называется «вкусняшка».

Правда, это куда приятнее, чем снимать лопнувшие трубы или рухнувшие стены, конфликты

застройщиков или политические дебаты. А тут еще и школьники отмечают. Сами позвонили, сообщили: так, мол, и так, отмечаем юбилей, стихи будем читать, сценки ставить и все такое.

Дети, костюмы, «Айболит» и «Федорино горе», ну что может быть позитивнее?!

Насмеялись. Паук-злодей в костюме Спайдермена — это что-то. А Муха-именинница в маске

Пчелки Майи, героини импортных мультфильмов?!

— А теперь, душа-девица, на тебе хочу жениться! — заявляет Человек-Паук Пчелке Майе. :) Но все-таки — это Чуковский.

Слушают, читают, цитируют, декламируют, стоя на стульчиках перед умиляющимися

родителями. Моя бабка обожала «Мойдодыра», мама в четыре года читала наизусть

«Айболита», я поступала в школу с «Цокотухой» на устах, а первая книга моей дочери

называлась «Федорино горе». Обалдеть. Четыре поколения!

Один первоклашка сказал, что «У меня зазвонил телефон» — это про его мобилку, потому

что ему часто звонят. Они другие. Но им нравится то, что нравилось нам и нашим родителям.

Потрясающе.

Странно, по идее, им должно быть неинтересно: Чуковский переполнен устаревшими

словами типа «коромысло», «самовар», «кочерга», «ушат». И там совсем ни слова про Спанч

Боба (как, вы не знаете, кто такой Спанч Боб?! О! Как я вам завидую. Скажу по секрету — это

говорящая мочалка!)

Учитель в школе уверяла меня, что устаревшие слова нисколько не смущают современных

малышей, наоборот, привлекают. Это ведь отличный повод для потока вопросов родителю! А

родителю — прекрасная возможность, извините, поржать.

Моей дочери было года три, когда мы «сидели» на «Мухе-Цокотухе».

— Муха, Муха-Цокотуха, позолоченное брюхо!

— Мам, а что такое «брюхо»?

— Это автор так называет животик.

— Потому что на нем брюхи застегиваются? (Дочь не выговаривала букву «к», заменяла ее

«х».)

Это я не вспоминаю про варианты детской этимологии слова «крендельком» (а букашки по

три чашки с молоком и крендельком).

А как ребенок меня доставал на предмет предоставления когтей паука! Помните: «Где

убийца? Где злодей? Не боюсь его когтей!».

— Вот видишь, — упрекала меня дочь, — а ты говорила — у насекомых лапки.

— Да, лапки, просто писатель так написал, чтобы показать, какой страшный злодей

главный герой.

— У насекомых, может, и лапки, — соглашался ребенок, — а у пауков — когти!

Где-то я вычитала, что феномен Чуковского (именно так называли в школе нетленность его

произведений) в том, что он умел писать именно для детей, скорее коверкая слова, чем, боже

упаси, употребляя штампы или канцеляризмы. Вот вы спросите, спросите у своего чада, кто

такой поэт-прозаик? Что, не? А теперь спросите, кто такая «жидконогая козявочка-

букашечка»! Сколько вариантов ответа вы получили?!

По собственному опыту могу сказать, что писать детские стихи ой как не просто. Слова

должны быть понятны, доступны, сложены в простые предложения и четко рифмованы. Рифма