Невыносимый Дар (СИ)

 Сложно быть взведенной, как пружина, и готовой к бою, если твое собственное тело тебе не подчиняется. Точнее, несложно, но понимание, что сейчас ты не сможешь сделать ровным счетом ничего, злит и вгоняет в депрессию. Но я начеку и пока занимаюсь тем, что мне доступно — считываю эмоции испуганной, рыдающей в углу розовой комнаты Энси и перевозбужденного, с лихорадочно горящими глазами Эдвардса. Они такие разные. Энси в шоке, она не ожидала такого. Не уверена, что не знала, что мне приготовил ее парень, но саму ситуацию моя соседка явно представляла как-то иначе. Энси растеряна, напугана и дезориентирована. Она сейчас слабое место Эдвардса.

— Мне хочется, чтобы ты помогла Каро переодеться, — говорит он и достает из шкафа то самое платье куклы. Мерзавец.

— Почему я? — Энси выползает из своего угла и безуспешно пытается взять себя в руки. Получается у нее это плохо. Голос дрожит от едва сдерживаемых слез, на щеке расцветает синяк, похоже, Эдвардс все же ее где-то приложил. Но противоречить соседка боится, хотя и пытается что-то выяснить. — Что ты вообще задумал? Зачем ей переодеваться? Ты меня пугаешь, Эдвардс.

— На платье должны остаться твои отпечатки, Энси. Это ведь ты у нас маньячка, — ласково улыбается он, а мне становится чуть понятнее его замысел. — Неуравновешенная, повернутая. Мы год провели вместе в приюте, у тебя была неустойчивая психика…

— О чем ты говоришь?

— Энси, помоги ей… ты же знаешь, мне не нравится, когда ты тупишь.

Энси всхлипывает и замирает.

— Ну же! — рычит Эдвардс, заставив девушку дернуться вперед и схватить из его рук платье. — Каро, снимай одежду.

— Всю? — равнодушно уточняю я, мечтая о том миге, когда избавлюсь от заклинания. Знаю, как только обрету свободу, а это произойдет быстрее, чем Эдвардс рассчитывает — приложу к этому все усилия, я убью его. Интересно, он это понимает? Или считает, будто все держит под контролем?

— Снимай всю… — с определенной задержкой, словно взвешивая «за» и «против», говорит он.

На щеках Эдвардса появляется нездоровый румянец, а дыхание сбивается, когда я начинаю неспеша раздеваться. В спортивной среде, на соревнованиях хорошо, если тебе повезло и есть раздельные раздевалки. Я не испытываю смущения, оставшись перед незнакомыми людьми без одежды. У меня хорошая фигура, мне нечего стыдиться и нет причин комплексовать. Эти эмоции я оставляю Энси, которая переводит ошарашенный взгляд с меня на своего парня. Она не может не видеть, как на меня смотрит Эдвардс, а я ведь ничего не делаю, просто стаскиваю с себя одежду.

— Но, Эд… так нельзя! — возмущается она, словно забыв, что этот чокнутый уже определил ее на роль маньячки, видимо, чтобы обелить себя и снять все подозрения. Получается, мы с Энси все же должны будем умереть? Вопрос когда? А вот Энси нервничает и вопросы задает совершенно неверные. — Почему ты на нее смотришь?

— Потому что мне, очевидно, нравится…

Он действительно смотрит на меня иначе, не так, как его отец. Во взгляде его отца был восторг эстета, который хочет пополнить свою коллекцию очередным экспонатом — красивой куклой. Эд же смотрит на меня с вожделением и жадностью. Это хорошо. Значит, он меня не убьет. По крайней мере, сразу. Надо намеренно тянуть время. Заклинание не может действовать бесконечно. Моя задача — сделать так, чтобы Эдвардс пропустил момент, когда я обрету волю.

Да, мое тело беспрекословно подчиняется приказам парня, но вот скорость, с которой я их выполняю, не регламентирована. Поэтому раздеваюсь я максимально медленно, но не настолько, чтобы маньяк заподозрил что-то. Он вообще не особенно способен сейчас соображать. Это мне на руку. Желание — это эмоции, а эмоциональный человек допускает ошибки. Отец Эдвардса всегда был хладнокровен. Именно поэтому у меня не было шансов, а потом однажды он вышел из себя, начал допускать ошибки, и я сбежала. Только сейчас я понимаю, его нервозностью была связана с сыном. Точнее, с тем, что он боялся его потерять. Интересно, чего боится Эдвардс? Чего он хочет, я уже поняла.

Глава 24

Переодеваюсь в платье с помощью всхлипывающей Энси. У меня самой слез нет, и это не потому, что наложенные на меня чары не позволяют. Нет. Все воспринимается, как некий сюр. А еще ловлю себя на мысли, что я не та маленькая, напуганная девчонка в логове маньяка. Напоминания о том страхе и боли, оказывается, намного страшнее реальной ситуации, в которой я оказалась. Хотя и она не сахар.

Я не понимаю соседку. Мне никогда не были близки и понятны настолько ведомые люди. Эдвардс догнал ее один раз, и она сдалась. Послушно приняла роль, которую он для нее написал. Шнурует мой корсет, затягивая потуже. Расправляет оборки и делает мне кукольный макияж (весьма, к слову сказать, профессионально). Огромные ресницы, неестественно распахнутый, наивный взгляд за счет умело нанесенных теней. Эдвардс хочет меня видеть такой, какой я не являюсь. Красивой иллюзией. Опасно, потому что этот образ беззащитный, а я нет.