Невыносимый Дар (СИ)

Руки влажные от волнения и крови. Меня и саму потряхивает. Нож, который еще сжимаю, дрожит. Представляю, какой у меня сейчас у меня видок. Эдвардс открывает дверь, даже не задумываясь, а зря. Мой вид с потерянным, шальным взглядом, окровавленными руками и покорно опущенными плечами сбивает его с толку. Парень слишком самоуверен. Он уже празднует победу, и следующие его слова это подтверждают.

— Теперь ты моя… — удовлетворенно произносит Эдвардс и достает из рукава уже известную мне пчелу, чтобы добить меня очередной порцией зелья. Он не спешит, не пытается скрыть движение или создать эффект неожиданности, который сработал в первый раз. Он уверен — ситуация полностью под его контролем. Наивный. Он забыл самое важное правило — никогда не недооценивай противника, особенно того, который потенциально сильнее тебя.

— А, может, ты мой? — отвечаю я и резко бью. Тело и магия пока слушаются меня еще очень плохо, но некоторые коронные движения я могу делать на автомате. Скованное остатками заклятья тело еще не способно действовать осознанно, но рефлексы сохранились. И чтобы пустить их вход, нужно совсем немного усилий. Если ударить молоточком по колену, нога подпрыгнет, и неважно, под действием заклинания находишься или нет. Так и сейчас мне сложнее сделать обычный шаг против воли Эдвардса, чем закрутить коронную вертушку, с мощным метальным кулаком.

Пчела летит в мою сторону, я ее сбиваю резким ударом. Для этого приходится снять туфлю и использовать ее, как оружие. Это действие более осознанное, поэтому и отнимает больше времени. Я едва успеваю нейтрализовать угрозу. Маленький летающий артефакт опаснее для меня, чем пытающийся выползти из угла Эдвардс. Когда понимаю, что  пчела уничтожена, выдыхаю с облегчением. Теперь противнику нечего мне противопоставить.

— Ты пожалеешь об этом! — шипит Эдвардс из угла и пытается что-то там намагичить, я даже не вникаю, какая у него магия. Его попытки кажутся нелепыми и смешными. Со мной он не справится, я не зря тренировалась столько лет. Сейчас мне даже начинает казаться, что все было ради сегодняшнего дня.

Одновременно ментальный удар и вертушка, способны вырубить противника и посильнее, чем жалкий Эдвардс, который полагался лишь на зелье, лишающее воли. Он серьезно рассчитывал удержать меня им и страхом? Я бью вполсилы, не хочу убивать идиота. Это было бы слишком просто для него.

— Ты все равно моя, ты ведь убила Энси! Ты за это попадешь в тюрьму, только я могу тебя защитить.

— Да кто тебе сказал такую глупость? — пренебрежительно фыркаю я, наблюдая, как парень утирает кровь из носа рукавом рубашки.

— Какую глупость?

— Ну то, что я ее убила? — послушно повторяю я, наслаждаясь его реакцией.

— Ты же сама и сказала!

— Неужели ты думаешь, я не могла соврать? — усмехаюсь я и подхожу ближе к поверженному, жалкому врагу, чувствуя, как за спиной буквально вырастают крылья.

Эдвардс делает неуклюжее движение, планируя меня достать, но я легко уклоняюсь и ловлю его за волосы, накручивая на кулак довольно длинную прядь — унизительно и больно. Тяну за собой, заставляя с противными всхлипами ползти на коленях в нужном направлении. И нет, мне не стыдно. Он несколько раз пытается вырваться, использовать магию, но я начеку и зла. Я сильнее. Просто сильнее, и сейчас, видя перед собой это жалкое, возомнившее себя богом существо, удивляюсь, как он мог так долго держать меня в страхе?

Добравшись до розовой комнаты, я швыряю Эдвардса в угол. Чтобы не дергался, немного припечатываю ментальным ударом. Пока парень тихонько скулит в углу, изучаю розовую комнату, срываю с кровати балдахин из органзы и им заматываю поверженного врага, как куколку бабочки, чтобы точно не смог никуда деться.

Все это время он изрыгает проклятья, обещает небесные кары и грозится, что мне никто не поверит.

— Мне уже верят! — отмахиваюсь я. — Неужели ты думал, я не подстрахуюсь и никто не в курсе, где я?

Показываю висящий на шее кулон, приподняв его за цепочку.

— Что это?

— Это маячок. За моими передвижениями следят. Ты был достаточно продуман, но не учел одного. Это ты остался жить в том подвале, где твой повернутый папаша разрешал тебе играть с мертвыми куклами и следить за одной испуганной маленькой девочкой. Только девочка эта выросла и сделала все, чтобы стать сильной, предусмотрительной и ничего не боящейся. А вот ты остался прежним мальчишкой, который считал действия своего отца нормальными и верил, что куклы не вырастут. Но я не кукла.

— Ты заплатишь! Заплатишь за все!

— Безусловно. — Я не спорю. — Всегда приходится платить. Только вот я не сделала ничего, за что расплата будет слишком жестокой. А ты?