NEXT-3: Венок для Лавра

Иностранное словечко «бизнес» тогда казалось обидным ругательством, но оно, как нельзя лучше, подходило к занятию инвалида. Ибо тот занимался фарцовкой. Постоянно бродил возле гостиниц и валютного магазина «Березка», покупал за бесценок или получал в «подарок» зарубежные шмотки. Особенно ценились майки с изображением тропического островка, на котором растет пальма. Мужские плавки с множеством карманчиков на молниях тоже пользовались немалым спросом. А уж женские «бикини» были нарасхват.

Задача Федечки — сбыть все это тряпье своим более состоятельным одноклассникам или дворовым знакомым. За это он получал, пусть небольшие, но самостоятельно заработанные рубли.

В тогдашние времена фарцовщиков преследовали, сообщали на работу, обсуждали и осуждали на всех уровнях, начиная от милиции и кончая общественными судами. А вот инвалида не трогали, понимали, как не просто прожить на нищенскую пенсию. А его подручный научился во время появляться в заранее оговоренном с покупателями месте, и так же во время исчезать при появлении милиции либо дружинников.

На расписной халат скудного заработка, конечно, не хватило, но он все же подарил всплакнувшей тётке ванильные сухарики и шоколадный рулет.

Позже, когда заслуженный ветеран умер в больнице от инфаркта, а бывшая продавщица «Галантереи» перешла на вольные хлеба, не сравнимые по достатку с нищенской зарплатой, юный фарцовшик не бросил свое занятие, наоборот, все больше и больше входил во вкус.

Это были первые шаги будущего миллионера…

Миллионера? Правильней сказать, бывшего миллионера, теперь — банкрота.

Федечка заворочался в мягком кресле. Нашел время и место для воспоминаний! Что было — то было, все равно ничего не исправить и подретушировать, не к чему травмировать себя дурацкими переживаниями! Есть вещи более серьезные и, главное, нужные, необходимые. Большой бизнес, которым он занимался и намерен заниматься впредь, не терпит промедления либо измены, он жестоко карает отступников.

Никакое не банкротство — временное отступление, маневр, перегруппировка сил и средств! Вот получит деньги и снова — вперед, на штурм!

Так думать — легко и приятно, несмотря на солидный, по мнению Федечки, возраст, он все еще остается таким же восторженным фантазёром, но все его фантазии — с деловым подтекстом, они не вредят — помогают сосредоточиться, осознать положение дел и наметить путь к следующей вершине.

После короткого телефонного разговора с адвокатом Резниковым он поехал к его брату — управляющему «декоративным» банком. Выпросить кредит под самые скромные проценты. Унизительно? Конечно, даже — постыдно, но без денежного вливания никак не обойтись! Окимовский завод не дает спать, намеченная женитьба на сестре Кирилла — тем более.

Управляющий занят? Ради Бога, клиент не гордый, он подождет, спрятав в карман гордость и самоуважение. Сейчас его беспокоит не занятость главы банка, совсем другое. Как же он так оплошал, забыл в деревне мобильник, верного своего друга и помощника! Старческое слабоумие? Рановато. Беспокойство за отца? Все идет, как надо, отец покинет следственный изолятор и вместе с сыном еще раз обсудит всевозможные варианты покорения консервного завода…

Немолодая, но все еще симпатичная, секретарша вышла из кабинета, извинительно улыбнулась. Чем-то ей пришелся по душе рыжий посетитель. Чем именно? Во первых, не возмущается, не качает права, не размахивает какими-то бумагами. Потом — ведет себя скромно, но с достоинством. Не подсовывает «презенты» в виде шоколадок, флакончиков с духами, конвертов с деньгами.

Она за долгие годы работы в приемных всевозможных начальников так и не научилась принимать «благодарности».

— Александр Ильич просит извинить. Срочные дела. Потерпите пожалуйста, минут двадцать-тридцать.

— Ничего, я подожду…

Конечно, подождет, куда торопиться банкроту? Освобожденного из заключения отца встретит верный Санчо, им есть о чем поговорить. Потом — встреча в городской квартире с невестой, объятия, поцелуи, объяснения в любви. Странно, отец уже не молод, у него, наверняка, было немало женщин и вдруг — юношеская влюбленность, страстная и стеснительная. Впрочем, почему странно? Вполне понятно и закономерно — любовь, если верить сентиментальным романам, всегда омолаживает.

— Может быть, повторить кофе? — участливо спросила секретарша. — Вид у вас усталый!

Откуда быть ему бодрым, когда все последние дни он мотался из города в деревню, потом — к Ольге Сергеевне, после — встреча с адвокатом, оформление продажи пакета акций, посещение тюремной администрации. Поневоле устанешь. Но не признаваться же этой женщине, не поплакать, как принято говорить, в жилетку?

— Спасибо, не надо… Могу я воспользоваться вашим телефоном? Стыдно признаться — свой мобильник забыл на даче.

Мысль о необходимости позвонить отцу, появилась как-то неожиданно. Стыдно — сын не встретил освобожденного узника, не поздравил, не обнял. Как любит выражаться Санчо, западло это, непростительный поступок.

— Ради Бога! Городской — вот этот белый.