NEXT-3: Венок для Лавра

Он бережно потер трубку, включил определитель входящих номеров. Санчо… Санчо… Еще раз Санчо… Общаются, голубки, целуются, влюбленные… Ничего позорного, им можно позавидовать — любовь в любом возрасте благо… Неопределенный звонок — наверно, ошиблись номером… Иван… Иван… Три раза — Иван. Приспичило мальцу пообщаться с чужой тёткой. Иван в кубе… Нет, в четвертой степени…

Любуясь своим маленьким помощником, играя на нем, как пианист-виртуоз играет на рояле, Федечка забыл о голоде и выставленных на стол яствах. Сейчас, немедленно позвонить Лерке, рассказать, как он соскучился, как любит, ждет не дождется встречи.

Позвонить не получилось — помешал спустившийся со второго этажа Иван.

— Привет, Федя. А я думаю, кто хозяйничает, уж не грабители ли?

— И ты решил меня прикончить, да? Верное желание, только — слишком уж кровожадное. На тебя не похоже.

Иван постарался не показать обиды. Ведь появилась возможность покаяться, выполнить самому себе данное обещание, которое появилось после разговора с безумной женщиной. А Лавриков говорит о какой-то кровожадности. Как тут не обидеться?

— Почему ты так подумал?

— А что я должен был подумать, увидев запертые ворота, отсутствие твоей машины с хромающим Женькой? И сам ты — на втором этаже, будто партизан в засаде. Поневоле испугаешься.

Иван не сидел в своей комнате — из окна он сразу увидел подъехавший «мерседес», чем-то озабоченного Лаврикова. Встречать его не торопился, мысленно выстраивал предстоящее покаяние, солидное и не травмирующее его больное самолюбие.

— Никаких засад! Женька отправился смочить по быстрому в реке удочки, а я сидел и вспоминал… Федечка, извини меня, пожалуйста, а? Я был не прав. Не полностью — частично. И все-таки, извини…

Главное сказано, дышать стало легче.

— Извиняю, конечно, вот только не представляю за что? Скорее должен извиняться я… Ванька, давай закончим играть комедию. Или — трагедию? Забудем?

Иван кивнул. Забудем! Говорить он был не в состоянии — слезы вот-вот покатятся по щекам и он бросится на шею к возвращенному другу. Какой же хороший человек Федечка — понимающий, ласковый! Как он счастлив, иметь такого брата. Именно, не родственника и не приятеля — настоящего брата!

— О чем ты еще думал в своей светелке? И почему дом оказался запертым? Раньше так никогда не было.

— Я заперся потому, что — опасно. Теперь так всегда придется делать.

Вот это фокус! Что так напугало мальца? И снова в голову Лаврикова почему-то пришел красный «кадет». Не связана ли слежка с опасениями Кирсанова? Глупость лезет в голову — какое отношение имеет преследующая его красная иномарка к пацану?

И все же он насторожился.

— С каких пор такая предосторожность?

Иван опасливо покосился на окно, перевел взгляд на незапертую дверь. Здорово кто-то его напугал, подумал Федечка, наверно, от страха штаны мокрые, в голове невесть что творится.

— Маньяк, — прошептал Кирсанов, — нас преследует маньяк.

— Кого это — нас?

Боязнь — штука заразительная, она помимо воли передается от одного человека к другому. Нечто вроде вируса гриппа или другого заболевания, более страшного и не всегда излечимого. Лавриков тоже покосился на окно, но там, кроме плывущих по небу облаков и деревьев ничего не было. Ни оскаленных морд, ни когтистых лап. Однажды, в детстве, начитавшись фантастики, Федечка всю ночь не спал,. Чудились змеи с человеческими головами, выползающие из двери вокзальной проститутки, , когтистые монстры скалились из комнаты бухгалтера, злобно хохотали кикиморы, визжали хвостатые черти.

Страх перед неведомым остался на всю жизнь. Он то прятался в сознании, то вылезал из него.

Вот и сейчас ему мерещился маньяк с нацеленным стволом.

— Нас всех. Меня, тебя, маму, дядю Лавра, Санчо. Понимаешь, всех он ненавидит и, кажется, боится.

— Значит, всех? Ничего не скажешь, солидный маньяк. Прямо — многостаночник, ударник соцтруда. Настоящий герой!

— Более или менее солидный. Не шути, Федечка, опасность над нами нависла серьёзная. Он — в маске. И шизанутый. Все, как положено у маньяков. Вот только небритый, какой-то грязный. Как сказала Лиза, неухоженный.

Все рассмотрел, малолетний детектив — и небритость, и грязь, и неухоженность. Значит, маньяк ему не померещился, существует в реальности.

— А ты не заметил на чем он ездит? На общественном автобусе или на собственной тачке?

— Заметил. Когда я его знакомил с мамой, он приезжал на красной машине. Вот только ее название не знаю.

Иван не только нарисовал фоторобот бывшего «компаньона» отца, во всех подробностях рассказал о знакомстве с ним, о совместном чаепитии, о посещении коттеджа, о приглашении посетить скромное жилье нового знакомого, о развешанных на бельевых веревках больших листах бумаги с изображениями всех «членов семьи» Лаврикова.

Конечно, умолчал о приступе страха, охватившем его. Ибо для настоящего мужчины, а Иван считал себя именно таким, настоящим, бояться чего-нибудь или кого-нибудь — позорно.

Вот так! Постепенно все тайны находят разгадки. Маньяк, скорее — киллер, действительно преследует людей, окружающих Лавра.