Россию спасет православие
В номере трещал телефон. Ну кто, кто, кроме Махмуда, мог мне звонить! Зачем я взял трубку?
– Спускайся! – скомандовал Махмуд. – Приехал специально, учти, специально с тобой встретиться, Рустам. Он специалист по религиям.
– Но я-то не специалист. Я на ногах не держусь.
– Нельзя, обидишь. Как же не специалист, ты сказал, что Россию спасет религия.
– Не вообще религия, а Православие.
– Видишь. А ты говоришь! Спускайся, мы в ресторане, тебе чего заказать? Кстати, Рустам говорит по-русски лучше меня.
– Ташаккур (спасибо) тебе за заботу. Но я уже сплю.
– Валлахи (слава Богу), ты не в России. Там будешь спать. Ждем!
Здороваясь с невысоким, смуглым Рустамом, я сказал:
– Меня так накормили, вернее, честно сказать, я сам так наелся, что готов был уснуть без вечернего правила. Вот что делает пресыщение.Доктор Рустам сразу дал понять, что хорошо знаком с православной литературой:
– Но святитель Тихон Задонский говорил, что надо иногда и по-… по-…? – он запнулся.
– Поизбыточествовать, – помог я вспомнить. – Поизобиловать. Но потом усугубить, усилить пост.
– Мне за вами не угнаться, – огорчился Махмуд. – Вы так изобильствуете словами.
Ресторан изобиловал посетителями. Но для нас был особый, под белой скатертью, столик.
– Мне ничего, – попросил я. – Сок или слабый чай. Травяной.
Рустам глядел на меня пронзительно. Я понял – будет допрос. И – точно.
– Россия сохранила имперские устремления?
– Еще бы! Я до сих пор, да и не один я, зову Стамбул Константинополем, Царьградом. Щит на врата Царьграда прибит навсегда. Над Святой Софией будет крест. – Я автоматически принял от официанта тарелку. «Маринованные осьминоги», – сказал Махмуд. – В Святой Софии наши послы выбрали веру православную, крестилась равноапостольная Ольга. Каждый день в наших храмах поминается святитель Иоанн Златоустый, архиепископ Константина-града, как иначе? Да, у меня имперское мышление.