Незакатный свет. Записки паломника

Гора Афон, Гора Святая, не видел я твоих красот,

И твоего земного рая, и под тобой шумящих вод.

Я не видал твоей вершины, как шпиль твой впился в облака,

Какие на тебе картины, каков твой вид издалека.

Я не видал, Гора Святая, твоих стремнин, отвесных скал,

И как прекрасна даль морская, когда луч солнца догорал.

Я рисовать тебя не смею. Об этих чудных красотах

Сложить я песни не умею: она замрет в моих устах.

Одно, одно лишь знаю верно я о тебе, гора чудес,

Что ты таинственна, безмерна и недалека от небес.

Я знаю, кто тобой владеет, кому в удел досталась ты,

Тебя хранит, тебя лелеет Царица горней высоты.

Царица, дивная Царица народов всех и всех племен,

Она, царя Христа денница, разрушила твой темный плен.

Сквозь сумрак древности глубокой я вижу, грешный, как теперь:

Корабль несется одинокий, на нем царя – пророка дщерь.

Несется он из Палестины, на остров Кипр его полет.

Вдруг ветр, волнуются пучины, корабль к Афону пристает.

На вопль кумиров Аполлона спешат Марию все встречать,

И узнают толпы Афона в ней Бога истинного Мать.

«Сия гора, – рекла Царица, – да будет жребием Моим,

Отсель прострет Моя десница всегдашний кров над местом сим.

Здесь благодать польется чудно, и милость Сына Моего,

Для жизни сей найдут нетрудно достаток нужного всего.

А там тебе, афонский житель, слуга Мой верный, раб Христов,

Готова райская обитель, награда веры и трудов.

Сего Я места не забуду, всегда Заступница ему,

О нем ходатайствовать буду во веки Сыну Моему».

Обет Царицы сладкозвучный сбылся и зрится в чудесах,

Она с Афоном неразлучна, Афон всегда в Ея очах.

И лик Свой там Она являет, беседует к рабам Своим,

Сама судьбы их управляет и бдит над бытом их земным.

Широкой известности в России этой песни помогло то, что не оставалось губернии, епархии, откуда бы не уходили мужчины на Святую Гору. Их провожали даже не как на войну, их хоронили заживо. И плакали, и страдали, и радовались одновременно. И это только представить ограду сельской церкви после воскресной службы. Люди не спешат домой, они слушают нищих, калик перехожих, странников, их молитвенные песнопения. Особенно трогательными были песни о Божией Матери, о Егории Храбром, об Алексии – Божием человеке, о Страшном Суде и, конечно, все ждали, когда раздадутся столь волнующие слова:

«Гора Афон, Гора Святая…» То-то было очистительных слез. «Как-то там наш Алешенька?»

Центром присутствия России на Афоне становится монастырь Святого великомученика и целителя Пантелеимона. Он и издревле носил имя русского. К середине девятнадцатого века в монастыре на двести греков было триста русских. Это позволило, напомним, впервые избрать игуменом монастыря русского насельника Макария.

Святой Меркурий и святой Артемий. Фреска Мануила Панселина. Афон, Прорат. XIV в.