Незакатный свет. Записки паломника

Кондак:

Отцов, соделавших Святую Гору небом, и показавшим в ней житие ангельское проходити, и множество монахов в ней собравших, восхвалим вси, взывающее к ним: от всякия нужды и навета избавите нас, множество преподобных, Афонская похвало!

Икос:

Коль добро есть совокупление ваше, отцы богомудрии! Коль красен и сладок общий сей ваш праздник, в нем же вси в Горе сей просиявши святи именуемые вкупе и неименуемии, общее благохваление, яко по духу братия, приемлете яко миро. Подобаше бо всяко во едином месте Господеви угодившим и во един день спраздноватися. Сего ради и мы, сущии во Афоне пустынножители и общежители, во едино сошедшееся, по долгу вас ублажаем: новии древних, сыны отцов, грешнии святых, согласно взывающих: место сие, еже во обитание себе избрасте, сохраняйте от всякаго зла, множество преподобных, Афонская похвало!

И закончим, по примеру древних писателей, обращением к «чтущим сию книгу»:

«Молю вас, что будет погрешено, духом кротости исправляйте, и нас, в сем трудившихся, благословите, а не кляните., понеже не ангел писал, но рука грешна и бренна».

Дорогами православной Греции

Это не послесловие, а новая глава о Святой Горе. Тогда, после пятого ее посещения, уже с фотографом Анатолием Заболоцким, книга была написана, в рукописи прочитана и на Святой Горе, и в Отделе внешних церковных связей и благословлена к изданию. Были и замечания, как без них, но к моей чести не по стилю, не по фактам. Они касались взаимоотношений с греческой стороной, также и случая «семейной» стычки с малороссами в начале XIX века. То и другое, надеюсь, без ущерба для книги, пришлось снять. Книга вышла, известие о ее выходе было в нескольких изданиях, но она… стала недоступна. Интерес к Афону огромен, книгу спрашивали, но автор нынче бесправен, и не я командовал ее судьбой. Тираж наши благодетели-заказчики увезли на Афон. В общем-то, это и правильно, но хорошо было б издать ее и для России. Что мы и делаем сейчас, благодаря новым благочестивым благотворителям.

По благословению священноначалия благочестивые благотворители, рабы Божий Александр Борисович, Димитрий Гаврильевич, Николай Николаевич, Валерий Михайлович, заказали большую по размеру икону «Всех святых, в Земле Российской просиявших».

Затем в почетном и молитвенном сопровождении священников: отцов Геннадия, Георгия, Евгения, Петра, Сергия – привезли ее в дар Афонской Святой горе. Икона была доставлена в скит Ксилургу, посвященный Пресвятой Богородице.

Почему в Ксилургу? Именно здесь было первое поселение русских монахов на Афоне. А скоро исполняется 1000-летие со времени начала этого пребывания. Название Ксилургу в переводе с греческого означает «древоделы». Это объяснимо: русские, приходящие из лесов матушки-Руси, были искусными древоделами, плотниками, столярами. Много иконостасов в храмах Святой горы сработаны русскими умельцами.

Здесь самый древний из сохранившихся православных храмов. Здесь кажется – рядом с тобою стоят все те, чьи останки сохранились в скитской костнице.

Но надо рассказать все по порядку.

В 4.00 утра собрались в Домодедово. Были уже там и иконы – в огромных, из толстой фанеры, футлярах. Одна, «Всех святых», – в дар; вторую – образ святителя Николая Зарайского-Корсунского – везли, чтобы приложить к святыням Афона и повезти дальше, в Корфу, и даже в Бари, в Италию, к мощам самого святого.

Познакомились, пошли оформляться. Аэропорт – такое огромное, растянутое пространство, что мы очень долго преодолевали его, будто шли пешком в Грецию. Потом процедуры досмотра, то есть просвечивание, обыскивание, проверка паспортов. Дело привычное, но с нами такой груз и такое количество священников, что внимание к себе мы, конечно, привлекали. Наконец, попали в помещение перед выходом на поле, названное жутким летным словом «накопитель». Накопились, погрузились в огромный автобус. Автобус так долго ехал, будто уже в нем, а не пешком, мы двинулись на Балканы.

Акведук в монастыре Ставроникита. Афон