Незакатный свет. Записки паломника

Рядом с самолетом наш автобус показался крошечным. Да, теперь уже все в этом мiре подчеркивает малость человека. Но человек же сам сделал такую махину, которая заглатывает три сотни человек, еще многие тонны груза, и легко взлетает и несется выше облаков. В самолете мы огляделись и ахнули: а где Валерий Михайлович, а где Миша? Кинулись к старшей стюардессе. Успокоила – сейчас будут. И точно – входят.

Оказалось, у них все очень непросто. И искушение было на грани срыва всего нашего путешествия. Дело в том, что Миша участвовал в работе поисковых отрядов на Кольском полуострове, на месте боев. Они свершали великое и скорбное дело – предавали земле останки бойцов. Но там же находили не только стреляные гильзы, но и целые патроны, гранаты, снаряды. Минеры обеззараживают снаряды, мины и гранаты, а на россыпи патронов и внимания не обращают. А Миша – обыкновенный мальчишка, взял на память пулеметный патрон. Все мы были мальчишками и этот поступок Миши очень понимаем. И патрон этот Миша как память о боях всегда носил с собой. Тоже понятно. А на контроле аппараты запищали – что это, ручка, сувенир, патрон? Тут прапорщик-таможенник обрадовался случаю проявить бдительность. Да это же хранение и провоз огнестрельного оружия, да это же до восьми лет лишения свободы! Несовершеннолетний сын? Родитель сядет.

– Стою, – рассказывал Валерий Михайлович, – молюсь Святителю Николаю. Появляется офицер. Ему прапорщик: так и так. Он смотрит на Мишу, спрашивает, сколько лет…

– Кругом марш! На посадку!

Это были такие минуты, такие! Вот когда чувствуешь силу молитвы.

Слава Богу, полетели. Рассвет в небе наступает быстрее, чем на земле. Бессонная московская ночь и усталость сморили, и очнулись мы уже в Греции. Но сразу никуда не могли уехать и были в аэропорту, на таможне, еще пять часов. Там придирались к необычному грузу, к печатям и бумагам. И ходили по пространству таможни очень неспеша, им-то было некуда спешить. Нам же на удушающей жаре, без воды и еды было прискорбно. Но мы – люди православные, любое препятствие воспринимаем как заслуженное искушение, и оттого нам всех легче переносить страдания.

В конце тягостных процедур был еще момент. Уже продели в края футляра проволочки, уже запломбировали, уже понесли. И одна проволочка оторвалась. Но хорошо, что при таможенниках оторвалась. Сменили, понесли к автобусу. Водитель говорил по-русски: «Меня в Москве считали грузином, в Грузии я – грек, а в Греции – русский» – «А сам ты кем себя ощущаешь?»

Святой Николай Чудотворец Мирликийский. Двусторонняя выносная икона. Россия. Тверь. XV в.