Незаконные похождения Max'a и Дамы в розовых очках

Наконец наши герои прорвались сквозь чёрную драповую занавесь и, чуть не поломав себе ноги, прыгнули в узкий, скользкий туннель, понёсший их вниз – к самой земле и глубже. Пролетев туннель, они вывалились, на устланный спортивными матами, мягкий пол, освещаемого с улицы, через крохотное оконце лунными бликами, подвального помещения.

– Тсс… – прошипела Велга, приложив указательный палец к губам. В свете контрастно освещающего её силуэт лунного сияния, она имела весьма зловещий вид; черты её лица, при холодном, сумрачном освещении, выглядели подчёркнуто правильными, словно изваянными из белого мрамора; профиль Дамы был безукоризнен.

– Пока никаких действий… будем только наблюдать! – чуть слышно распорядилась ситуацией Велга.

Max приподнялся на цыпочки и, зацепившись пальцами за высокий кирпичный подоконник, подтянулся, чтобы суметь выглянуть на улицу. Его взору открылась совершенно невероятная картина: под высокой и яркой Луной, посреди залитого её мертвым светом плаца, лежащего в центре городского скверика при Диллинджерз клубе, разворачивалось настоящее вооружённое побоище.

13. «подвал»

Возле оставленного нашими героями в центре сквера, угнанного “Mersedance-Dance” сгруппировались три машины надзирателей за соблюдением гражданского повиновения: два сине-белых американских “Форда”, да грязный жёлто-зелёный азирийский “Козёл”. Двери казённых автомобилей были распахнуты, а возле них, пользуясь железными дверьми как щитами, на корточках и в полуприсядь, с оружием наготове, затаились невзрачные солдаты в унылой асфальтово-серой, форме.

Производя из своего оружия короткие, редкие выстрелы, солдаты в сером вели подобие уличного боя. Треск их стволов был столь неестественно тих, что вызвал в Максе паническое чувство безысходности. Их страшная безликая группа пробудила в нём воспоминание о некоем, видимом в детстве, научно-фантастическом фильме, где пришельцы, превосходящие землян по уровню технического прогресса оккупанты, бесшумно и быстро овладели нашей планетой, ввергнув Землю в глухую утопию. Такие впечатления от увиденного, вполне могли бы вызвать в юноше и страх, и отвращение к происходящему, если бы, следом, Макс не разглядел нечто, впечатлившее его ещё сильнее.

Более впечатлительно, выглядело нечто, шокирующе противоположное, приведшее Макса в состояние апокалиптического восторга, а именно – вырывающиеся из окружающих плац густых зарослей дикой малины, ответные хлопки и вспышки, импровизированные фейерверки, производимые разносортным, разнокалиберным оружием. В свете этих вспышек, озаряющих на короткие мгновения листья малины и нижние ветви растущих за ними каштанов, проявлялись вдруг силуэты длинноволосых людей и, по-залихватски рогатых, хромированных байкерских чопперов.

– Живыми нас не возьмёте! Мы будем сражаться до конца, до полной победы над тиранией! Отстреливайтесь, трусливые свиньи! – восторженным хором мужских и женских голосов, доносились манифесты противостояния байкеров системе, из кустов дикой малины. Помимо того, под каштанами слышались, совершенно неуместные в сей миг, улюлюканья и смех.

В свою очередь, казённые солдаты на плацу стреляли в патлатых смутьянов тихо и чинно, лишь изредка откашливаясь в свои, хрипящие радиозапросами передатчики.

– Политические свинки не пройдут! Правьте днём, ночью – наше время! Глобалистам – отпор! – скандировали пьяные голоса возле мотоциклов, а в паузах между выстрелами было слышно, как кто-то из протестующих, с нарочито громким хлопком и последующим бравадным шипением, открывает бутылку шампанского.

– Второй – восьмому: доложите обстановку!… Третий, третий, что у вас?… – глухо хрипело из радиостанций надзирателей за правопорядком, как укор за окружающее веселье.

Бой шёл весьма непринуждённо – без задора и горячности. Служаки деловито прицеливались, и изредка выстреливали в шевелящуюся тут и там листву малинника, но их старания сводила к нулю куполообразная чернота паркового сквера, окружённого гигантскими кронами старосковских дерев. Патлатые балагуры, и тем паче, не смели достойно отстреливаться в ответ, либо, опасаясь последствий, либо вовсе, не желая реально сражаться.

– Фу, какая пошлая клоунада! – раскритиковала происходящее, подтянувшаяся следом за Максом к окну Дама в Розовых Очках.

– Ух ты, – круто! Но, наверняка, всему этому скоро настанет звездец! – обрисовал своё видение уличного боя, трясущийся с головы до пят Max.

– Чего?!… Это круто?! Это разве круто? Нет… Это фигня! И почему ты решил, что итог этому делу – звездец?… Всё наоборот, очень мирно и чинно: эти балагурят, а те проявляют политкорректность и стреляют взапуг… Что-то наподобие митинга протеста, переросшего в локальные беспорядки… До звездеца тут далеко, – пока войска не подтянутся! – поделилась своим видением обстановки Дама.

Max озадаченно хмыкнул ей в ответ, а она продолжила речь, но уже с иной, нарастающей в своей силе, интонацией: «Вот сейчас выберусь, и покажу этим клоунам блиц-номер воздушной акробатики! Тогда уж точно – всему настанет звездец!»