Незаметные истории, или Путешествие на блошиный рынок (Записки дилетантов)

Ил. 31. А. И. Пухальская (Булгакова, 1890–1975) и А. С. Пухальская (1918–2014). Тверь, начало 1920-х

Его будущая жена Агния Ивановна Булгакова (1890–1975) – Гета в семейном кругу – происходила из семьи священника Станислава (Иоанна) Булгакова (1857–1903) и Елизаветы Поповой (1854–1944). Рано умерший отец Иоанн воспитывал двух дочерей (остальные трое детей скончались в младенчестве) в либеральном, просветительском духе и приветствовал получение ими добротного светского образования. Как и старшая сестра Лариса (Яичка), Агния окончила гимназию и славившиеся прогрессивными педагогами и духом свободолюбия Санкт-Петербургские (Бестужевские) высшие женские курсы.

Агния и Стефан поженились в 1914 году. Отец Стефана Юзеф Пухальский (1856–1927) был недоволен этим браком и не желал знаться с новыми родственниками.

* * *

Стефан Пухальский принял активное участие в Февральской революции 1917 года. Он руководил в Калязине разоружением полиции, возглавлял Комитет общественного порядка, был начальником местной милиции. Отозванный вскоре после Октябрьской революции в Тверь, он и там развернул бурную деятельность в губернском и городском исполкомах и отделах народного образования. В 1917 году он вступил в РСДРП (интернационалистов), в 1920-м – в РКП(б). Стефан был активным корреспондентом газеты «Тверская правда», одним из руководителей местного Пролеткульта[289], активно помогал полякам вернуться на обретшую независимость родину, руководя в 1918 году исполкомом Тверского беженского комитета и Польского беженского совета.

Возможно, начавшаяся в сентябре 1921 года грандиозная «чистка» РКП(б), исключившая из своих рядов каждого четвертого коммуниста, оказалась для Пухальского непереносимым ударом: в октябре 1921 года он скоропостижно скончался от инсульта. После него остались добрая память, названные его именем улицы в Твери и Калязине, молодая вдова Агния-Гета и трехлетняя дочка Агния-Бася.

Бася росла в Твери (переименованной в 1931 году в Калинин) под присмотром бабушки и мамы, работавшей в школе. Она прошла через «нормальное» советское детство – десятилетнее школьное образование, пионерскую и комсомольскую активность, агитационную «живую газету»[290] и спортивные пирамиды, всеобщую манию преследования после смерти Сергея Кирова. После неудачной попытки поступить в Бауманский институт она в 1936 году стала студенткой Московского текстильного института.

* * *

В один год с Агнией Пухальской родился Абрам Павлович Хазанов (1918–2000). Его отец, Павел Яковлевич (Палтиел Янкелев) Хазанов (1888–1941), был старшим сыном меламеда из Быхова и братом моего дедушки, Бориса Яковлевича Хазанова. Павел окончил два класса уездного училища, после чего помогал отцу содержать многодетную семью. За участие в демонстрациях 1903 года пятнадцатилетний подросток подлежал аресту, которого избежал, покинув родной город. Он окончил в Минске бухгалтерские курсы и работал по специальности. Переселившись в Гомель, в 1912 году он женился. Его жена, молодая вдова Фаня Фрада Гезенцвей-Савицкая (1884–1941), происходила из семьи крупного лесоторговца Арона Гезенцвея (1850–1909). Еще будучи гимназисткой, она вступила во Всеобщий еврейский рабочий союз – Бунд. В 17 лет она вышла замуж за русского дворянина по происхождению и эсера по убеждениям Макса Савицкого, который умер от туберкулеза во время первой русской революции.

В 1925 году П. Я. Хазанов с женой и родившимися в 1915–1919 годах тремя детьми переехал из Гомеля в Клинцы Брянской области. Павел Яковлевич работал главным бухгалтером и начальником планового отдела ткацкой фабрики, Фаня Ароновна была сотрудницей местного банка.

Детство Абрама Хазанова тоже было вполне советским, хотя и совершенно иным, чем у Баси. Абрам был подвижным, неугомонным ребенком, много времени проводил на улице и с раннего детства самостоятельно передвигался по городу. В уличных детских проделках невинные проказы легко могли соседствовать с нарушением установленных взрослыми правил. В 13 лет непоседливый Абрам примкнул к одной из подростковых банд, распространенных в СССР на рубеже 1920–1930-х годов, и был исключен из восьмого класса школы за плохое поведение. Он убегал из дома, кочевал «зайцем» на поездах, промышлял мелким воровством.

Жизнь Абрама круто изменилась, когда он устроился на работу помощником театрального художника. Абрам увлекся театром, затем, в 1932–1936 годах, отлично учился в текстильном техникуме и наконец поступил в Москве в текстильный институт. Тут он и познакомился с однокурсницей Агнией Пухальской.

* * *