Незаметные истории, или Путешествие на блошиный рынок (Записки дилетантов)

Есть повод задаться вопросом: почему наши предки вообще что-то оставили нам, почему они хотя бы часть того, что создано людьми сотни и тысячи лет назад, сохранили и передавали из поколения в поколение? Как случилось, что мы вообще располагаем свидетельствами о прошлом?[302]

Зеллин дает на эти вопросы три ответа. Во-первых, изготовленными давным-давно предметами продолжали пользоваться. Во-вторых, вещи хранились, поскольку повышали авторитет их владельцев. В-третьих, они собирались для документирования происхождения и истории общества[303].

Действительно, большинство построек прошлых эпох дошло до нас благодаря тому, что их продолжали использовать. Языческие храмы и термы пережили века и тысячелетия как часть церковных комплексов. Католические церкви и монастыри сохранились в протестантских регионах Европы, будучи превращены в протестантские храмы и светские учебные заведения. Варварское перепрофилирование многих церквей и монастырей под овощехранилища и места заключения спасло их от уничтожения в атеистическом СССР, хотя и довело до ужасного состояния.

Сохранению многих предметов, утративших первоначальное назначение – например, вышедших из употребления монет или изображений богов, которым давно перестали поклоняться, – способствовало их собирание светскими и церковными правителями. Так в античном мире, а затем в средневековой Европе стали создаваться частные коллекции. Подобно религиозным реликвиям, они свидетельствовали о могуществе их владельцев. Коллекции поддерживали престиж их владельцев, поскольку указывали на иной мир, отделенный пространством и/или временем, но подвластный их хозяевам[304].

* * *

В Новое время, преимущественно во второй половине XVIII–XIX веке, большинство из самых знаменитых мировых собраний произведений искусства в княжеских, королевских, императорских дворцах и специально построенных музеях стали доступны для публики. Среди них коллекции Медичи (галерея Уффици, 1769), римских пап (музеи Ватикана, 1771), Бурбонов (Лувр, 1793), Гогенцоллернов (Старый музей, 1830), Романовых (Новый Эрмитаж, Санкт-Петербург, 1852), саксонских курфюрстов (Дрезденская картинная галерея, 1855), Габсбургов (Венский музей истории искусств, 1891) и многие другие. Первым музеем нового типа стал открытый в 1753 году Британский музей в Лондоне, самым крупным в XVIII веке – Лувр в Париже. Таким способом подданным, для поддержания их лояльности к правящей фамилии и государству, демонстрировались власть, просвещенность и благотворительность суверенов.

Только в XIX столетии возник третий, современный мотив собирания предметов старины как свидетельств прошлого. Сегодня существование национальных библиотек, архивов и музеев представляется чем-то само собой разумеющимся. Однако до формирования современных наций интерес к (светскому) прошлому не имел значения для поддержания единства общества. С возникновением наций как «воображаемых сообществ» (Бенедикт Андерсон)[305] ситуация принципиально переменилась. В формировании национальных движений Мирослав Грох выделил первоначальный этап (фазу А), на котором у образованной элиты рождается интерес к прошлому, а собирательство его свидетельств превращается в моду. Именно в этой связи в XIX веке возникают толковые словари «родных языков», собрания народных сказок и песен, многотомные национальные истории. Национальные движения успешно развиваются, если «национальную идею» о наличии общего славного прошлого, настоящего и будущего удается доказать обществу (фаза В – пропаганда национальных идей) и распространить в массах (фаза С – формирование массовых национальных движений)[306]. Когда национализм становится государственной идеологией, возникают институции, официально «протоколирующие» историю и культуру нации, – национальные музеи, архивы, библиотеки.

Специалисты насчитывают более дюжины функций, которые сегодня выполняют музеи[307]. Среди них собирание, консервирование и охрана памятников истории и культуры, исследование, конструирование и структурирование прошлого, предоставление ресурсов для формирования национальной идентичности, для легитимации правящего режима, для обеспечения лояльности граждан к государству и для воспитания патриотизма. В задачи музея входят также просвещение, коммуникация между гражданами, формирование художественного вкуса и исторического сознания, эмоциональное воодушевление, организация досуга и культурный туризм.