Незаметные истории, или Путешествие на блошиный рынок (Записки дилетантов)

В «Наличных за раритет» частные сокровища оцениваются, чтобы предложить их профессиональным торговцам антиквариатом. Это своего рода аукцион, на котором в конечном счете речь идет не о деньгах, а об эмоционально окрашенных историях происхождения предметов. Бабушкина брошь, дядина картина, редкий карманный микроскоп из серебра. Эксперты выполняют функцию своего рода нейтральных арбитров и объясняют все про семейные сокровища.

Схожий телевизионный формат давно предложила передача «Искусство и барахло», в которой искусствоведы и другие специалисты старались найти границу между традицией и подражанием, отделить ценное от облагороженной дряни.

Что же делает «Наличных за раритет» телевизионным событием, которое собирает перед экраном миллионы зрителей на ностальгическую паузу?

Многолетнее равнодушие к деревянной тарелке на стене, конечно, – лишь одна сторона окружающей культурной атмосферы. Что-то там вроде есть, пусть и ускользающее от непосредственного восприятия. «Наличные за раритет» заставляют осознать забытые сокровища в тот момент, когда почти все подчинено цифровому существованию. Тактильное исчезает, «господство механизации», так остроумно описанное историком культуры Зигфридом Гидионом[333], подошло к концу.

Нелепо забавная внешность Хорста Лихтера в образе частного старьевщика апеллирует в этот момент еще раз к миру художественных ремесел, которые умели мило соединять красивое с практичным. «Наличные за раритет» – это, если хотите, электронное инкрустирование. Передача помогает людям понять и оценить то прекрасное, что их окружает. Неудивительно, что многие после публичного взвешивания «за» и «против» в конце концов решают оставить свою вещь у себя.

«Наличные за раритет», впрочем, не столь невинны, как кажутся. Шоу стало возможным в тот момент, когда найденное на чердаке наследство почти не излучает опасности. Обеспокоенность по поводу того, что тайна дедушкиного ящика прямиком приведет к истории разграбленного нацистами искусства, утратила пугающую силу. Передача приглашает к частному расследованию происхождения вещей и поэтому является работой по компенсации чувства вины, что и влечет к экрану[334]

.

* * *

Фельетон Нутта помещает феномен популярности передачи в непосредственную близость от явлений, вызвавших бум блошиных рынков в Германии. Среди них ностальгическое обострение внимания к окружающим мелочам из прошлого и желание создать для них биографию, противопоставление бездушности и холодной бесплотности цифрового мира доброму старому теплу предметов ручной работы, удаление нацистского прошлого на безопасное расстояние.