Незавершенное (ЛП)

Загорелая кожа, коричневые волосы собраны сзади на голове, кроссовки на ногах, ее мобильный телефон возле уха.

Она с кем-то разговаривала. Это должно быть, кто-то важный. Она сжимала переносицу, как всегда делала, когда была напряжена и пыталась что-нибудь придумать, и, хотя я не мог видеть их, я знал, что ее глаза будут закрыты. Я видел это ее выражение лица множество раз.

Прежде, чем я смог даже подумать, что я делаю, я побежал к ней.

Мой разум получил пинок, тогда я понял то, что уже знал, о чем уже думал: я опаздывал.

Я заорал ее имя.

Она обернулась и увидела грузовик. Он почти догнал ее.

Она выбросила руку перед головой, словно могла сдержать удар.

Затем он сбил ее.

4

Когда я добрался до нее, она была неподвижна. Не дышала. Один ее глаз был открыт и красный от крови. Ее ключица выступала вверх через кожу, и ее нижняя часть спины была согнута под неправильным углом. Хуже того, ее голова была повернута слишком далеко, чтобы выглядеть естественной. Ее шея была сломана.

Она была мертва.

Холодная пустота охватила меня. Я каким-то образом почувствовал как онемел и будто бы разорван на две части. Я видел, как это произошло. Я мог видеть ее перед собой и знал, что это было реально, но часть меня по-прежнему отвергала это. Это не могло быть реальным. Я смотрел как ее сбил грузовик, но это было невозможно, потому что она была хороша, и я бы никогда не обидел ее.

Я упал рядом с ней, и руки мои дрожали, когда я потянулся к ее шее.

Я перестал думать. Я поддержал ее голову, игнорируя волну тошноты, покатившуюся через меня, она свободно болталась в моих руках. Я не позволю, чтобы это был конец, не случайность.

Я мог чувствовать разрыв в ее шее, разделение позвонков и спинного мозга. Я собрал все свои силы и направил через мои руки в нее, чувствуя, как плоть и кости движутся под моими пальцами. Когда они были снова целы, я переместил свои руки на ее грудь, не отпуская поток энергии, боясь, что он потеряется, если я отпущу. Я надавил сильнее, ориентируясь на ее сердце, желая чтобы оно снова забилось.

Оно не забилось.

Мне нужно больше энергии. Я вытащил все, что было у меня, пока не почувствовал головокружение и звон в ушах. Все, что я когда-либо испытывал к ней, все те сложные чувства, которые я не понимал и никогда не мог назвать. Я заставил это идти из моих рук, моих пальцев в нее.

- Джаннель, пожалуйста, - прошептала я. - Джаннель, останься со мной!

Я думал обо всем, что знал о ней, все хорошее, кем она была, те вещи, которые она сделала, то, как она улыбалась, звук ее смеха. И я направил все это в нее.

Я вспомнил первый раз, когда мы встретились.

Я упал через портал и потерял сознание. Следующее, что я знал, я замерз. Вода была везде, я был погружен, моя голова пульсировала, и мои руки и ноги были слишком тяжелыми и вялыми, чтобы двигаться. Я тонул. Я не знал, как выбраться на поверхность, или какой путь вел наверх. Соленая вода залила мои глаза, и мои внутренности горели, потому что мне хотелось дышать. Я пытался двигаться резче, но ничего не получалось, и мне нужен воздух. Я нуждался в нем так сильно, рот был открыт, хотя там была только вода.

Затем она спасла меня. Она обвела рукой мою грудь и подняла меня на поверхность. Я кашлянул, хватая воздух ртом, и одновременно меня вырвало. Я даже лупил что-то твердое, чтобы схватиться, но она не отпускала. Она вцепилась в меня, оперев меня напротив плавающей губчатой вещи, и затем я взял себя в руки.

Вскоре я мог смотреть на нее и видеть, что она была ангелом. Длинные темные волосы мокрые и прилипшие к ее лицу, длинные ресницы, шоколадные глаза. Это было самой прекрасной вещью, которую я когда-либо видел. Затем она повернула нас, солнце двигалось позади нее, и все, что я мог видеть это ее очертания светящихся на фоне голубого неба.

Я вспомнил момент, когда она спасла меня, и цеплялся за него.

Она спасла меня. И все мое фальшивое существование было возможно только благодаря ей. Меня бы просто не было в этом мире, если бы в нем не было ее.

Я вспомнил как увидел ее в школе впервые. Она играла в какую-то странную игру, которую я не понимал, с другой девочкой и двумя мальчиками на детской площадке. Она смеялась, и волны ее волос раскачивались позади нее. Смех, улыбка, это ослабило страх, завязанный внутри меня, страх одиночества, потому что если что то такое доброе и светлое и счастливое существует здесь, значит, есть надежда и для меня.

Я вспоминал каждое воспоминание о ней, которое мог вспомнить: когда она ходила в школу вместе с ее братом, взъерошивала его волосы и дразнила его; когда она плавала, в школьном бассейне и в океане, как она двигалась сквозь воду, как будто была частью ее; когда она ела обед в кампусе, с книгой на коленях; когда она сидела в библиотеке и обучала одноклассников; когда она была в зале для дебатов. Даже ночи, когда она лежала на пляже этим летом с другим парнем.

И когда я вспоминал эти вещи, когда пытался восстановить ее, я понял, что испытывал к ней. Это было не просто увлечение, как подумал Эли, и это не была даже странная одержимость, как подумал Рид.

Я любил ее.