Незавершенное (ЛП)

Долю секунды мои легкие горели, моя кожа чувствовалась как лед, и затем мои колени тяжело ударились о бетон. Вокруг меня было темно, но это не имело значения, потому что все, что я мог видеть это Джаннель. Ветерок шевелил ее волосы, ее глаза были влажными от слез, руки покрыты темной кровью. Ее голос эхом отозвался в моей голове: в тихом отчаянии, когда она говорила мое имя до того, как я покинул ее. Я держался за этот момент, хотел записать его в своей памяти. Я не хочу забывать то, что мы только что прошли. Я не хочу забывать ни секунды, что я провел с ней.

Все только что закончилось в каньоне за Park Village. Рид был мертв. Друг Джаннель Алекс был мертв. И Эли, и я только что оставили Джаннель и переместились домой. В конце концов то, что мы так старались сделать семь лет произошло в одно мгновение.

Мое горло сжалось. Все мое тело болело. Я не хотел оставлять ее. Я не должен был оставлять ее, но мне пришлось.

Я встал на ноги и огляделся. Мы были на улице в центре города, окруженные темными, сонными домами.

- Где мы? - сказал Эли сказал, когда поднялся ветер.

Я ждал. Сначала я не был уверен. Квадратные участки газона и небольшие дома для одной семьи были повсюду.

Потом я услышал деревянные ветряные колокольчики.

Моя грудь сжалась. Этот звук. Я не понял, как много пропустил, услышав это. Я обернулся, узнавая дуб перед домом на лужайке моих родителей. Он казался каким-то, как больше, так и меньше, чем я помнил его: возвышался снаружи окна моей спальни.

- Это мой дом, - сказал я. Когда глаза привыкли, я разглядел гараж из красного кирпича, белую переднюю дверь, голубую алюминиевую обшивку, черные ставни на окнах.

- Святое дерьмо, - сказал Эли. Потом он засмеялся, протянул руку и схватил меня за шею. - Это твой дом! - закричал он.

Волна возбуждения прошла через меня. Это был мой дом. Кирпичи были те же, которые я треснул головой, когда мне было семь лет. Я украл у Дерека машину на дистанционном управлении, и он боролся со мной, чтобы получить его обратно. Он толкнул меня, и я упал. Парадную дверь мы перекрашивали в белый цвет с моим папой. Дуб был тот же, на который я смотрел каждую ночь, когда шел спать, тот, на который я пытался подняться. Я повесил эти деревянные ветряные колокольчики, сделанные в школе.

Ничего не изменилось.

Я не был уверен, откуда Тейлор Барклай знал, чтобы нас нужно отправить сюда. Уверен, что он был каким-то высокопоставленным агентом, который поддерживал порядок во вселенных, но я не ожидал, что он доставит нас прямо к моему порогу. Хотя как и почему не имело значения. Мне было все равно.

Мои родители были внутри, спали в этом доме прямо сейчас.

Я отстранился от Эли и побежал вверх по подъездной дорожке. Когда я дошел до входной двери, я остановился.

- Чего ты ждешь? - спросил Эли, догнав меня. Он протянул руку, чтобы постучать.

Я схватил его за руку. - Мы должны запомнить этот момент, - сказал я. Мы бы ждали этого момента вечно, и теперь мы наконец-то здесь. Но не все из нас. Рида здесь не было, и неважно, что он делал, и как все закончилось, он был частью этого. Джаннель и Алекс тоже были частью этого. Мы не добрались бы сюда без них.

Хотя это может показаться смешным, мы должны сделать паузу и запомнить эти детали. Я хотел бы быть в состоянии сказать Джаннель обо всем этом. Она любила меня настолько, что знала бы, что мне нужно в этот момент, и я не собираюсь терять это. Наше прощание было не навсегда. Мы хотели бы найти путь назад. Я знал это настолько, насколько не знал ничего. Мы оба были еще живы. Просто в разных местах.

Я думал об Алексе и Риде.

- Родители Рида, - сказал я. Я хотел бы иметь возможность сказать им, на что был похож этот момент.

Эли знал о чем я думаю. - Мы не можем сказать им, что он сделал.

Я покачал головой. Мы не могли. Они заслужили помнить его лучше, чем это. Хотя мы могли бы сказать им об этом. Мы могли бы сказать им, что ночь была тихой, а тьма почти тяжелой, как будто весь мир спал. Единственными звуками были наши собственные возбужденные вздохи.

Я постучал в дверь.

Это не было как в кино. Свет никогда не включался. Я не знаю, когда она придет. Я должен был продолжать стучать, и мне пришлось стучать сильно и до тех пор, пока мои кулаки не онемели из-за этого.

Наконец то, после того как, казалось, прошли минуты, я услышал щелканье замков по другую сторону двери.

Женщина в серой рубашке с длинными рукавами и клетчатых бело-голубых пижамных штанах стояла позади нее. Она была высокая, волосы подстрижены вокруг ее головы.

Моя мама.

В течение семи лет. Две тысячи шестьсот и тридцать семь дней. Вот как давно. Все это время было добавлено только всего одно желание: я хотел бы вернуться к ней, хотел бы видеть ее снова. Я воображал что бы она сказала мне, что я бы сказал ей.

В конце концов, мне не нужно ничего говорить. Она посмотрела на Эли и потом обратно на меня. Ее рот открылся, ее глаза расширились, и она ахнула.

Я открыл рот, чтобы объяснить, но она потянулась через дверь и коснулся моего лица, как будто не была вполне уверена, что я был реален. Затем она начала плакать.