Нездешние

— …ситуация на Ближнем Востоке…

— …просто ужасная, как я это терпел восемнадцать лет…

— …канцлер Германии заявила во время итоговой пресс-конференции, что президент Белоруссии…

— …просто конченный! Как был всю жизнь безотцовщиной…

— …на чемпионате мира по фигурному катанию российская участница…

— …всю жизнь на тебя потратила, все хренову жизнь…

— …и о погоде…

Когда из-за двери доносятся особенно громкие выкрики, Настена поднимает на меня глаза, полные муки. Один раз я даже пытаюсь закрыть ей уши: родители как раз начали обсуждать вопрос, кто из них кого и сколько раз подозревал в супружеской неверности, и насколько обоснованными оказались эти подозрения. Настена вырывается, чуть отодвинувшись от меня.

— Да идти ты… — бурчит она, глядя на экран. — Я это все уже сто раз слышала.

И действительно. Какой смысл, если все это не в первый раз и даже не в десятый? Наверное, я это сделал, потому что с большим удовольствием закрыл бы уши себе самому. Я бы вообще был рад, как говорят в Интернете, «развидеть» и «расслышать» все то, что видел и слышал за последние полгода. На меня словно вывалили целый самосвал грязи, а самые близкие мне люди с завидным упорством мажут этой грязью друг друга и меня заодно.

Через пару часов Настена начинает клевать носом, и я волевым решением выключаю телек. Она предлагает поиграть еще, но я говорю, что она может поиграть в телефон в кровати, если хочет. Все равно отрубится почти мгновенно. Настена тут же напяливает наушники: такой вариант ее тоже устраивает. Я ложусь в кровать и тоже начинаю тупить в телефон, натянув наушники и включив в ВК первую попавшуюся песню.

Меня охватывает чувство собственного бессилия и глупой, скользкой жалости к себе.

И в тот момент, когда я уже готов выключить телефон и уткнуться в подушку, мне приходит СМС уже с нового номера: «Привет! Игорь, ты в большой опасности, и никто тебе не поможет, кроме меня. Серьезно, это не шутка».

Глава 2

Дата: 20 октября 2020 года.

Статус: турнир активен.

Количество участников: 35.

Фирма настоятельно предостерегает участников от контактов с сотрудниками Ордена.

При любых попытках вербовки и получении иных предложений рекомендуется немедленно сообщать дежурному администратору.

Следующий день начинается для меня с урока английского, который я провожу, уставившись в телефон. Не могу даже делать вид, что слежу за ответом Сони Антоновой, безуспешно пытающейся совладать с грамматикой. Языком я занимаюсь серьезно на курсах, а в школе что за английский?

За сегодняшнее утро я получил уже три СМС, пяток сообщений в ВК, и даже одно пуш-сообщение, как будто сгенерированное самим телефоном. Если честно, меня это уже начинает немного напрягать, и я подумываю написать в службу поддержки оператора. Что это вообще за хрень такая? Может быть, хоть они могут как-то это заблокировать?

Суть всех посланий сводится к тому, что я в большой опасности, но в то же время у меня есть возможность стать чуть ли не богом. Бредятина редкостная, конечно. Я даже не знаю, кто на такое покупается. Нигерийский спам и то осмысленнее.

Антонова уже явно приближается к неизбежной тройке, когда провисшая дверь открывается, шкрябнув, как обычно, по полу, и в кабинет к нам заглядывает Колобок. Колобком мы зовем математичку Галину Борисовну, нашу классную — за общую необъятность и, в общем-то, добродушие. Не в глаза зовем, естественно.

Выглядит она слегка взволнованно. Оба ее подбородка дрожат, словно желе, а глаза хаотично блуждают по классу, словно ищут, кого бы назначить крайним.

— Наталья Сергеевна, можно я Ростовича заберу? — спрашивает она у англичанки. Та величественно кивает, сохраняя на лице чопорное выражение лица британской леди, и я поспешно поднимаюсь из-за парты, повинуясь нетерпеливому жесту Колобка. Зачем, интересно, я ей понадобился? Что-то случилось? С родителями? Почему-то именно эта мысль возникает первой. Чувствуя, как грудь наполняется противным холодом дурного предчувствия, я выхожу из класса и закрываю за собой снова шваркнувшую дверь.

— Ты что-то натворил, что ли? — немного подавленно спрашивает Колобок своим булькающим голосом. — В Интернете что-то написал, да?

— А что, собственно… — начинаю, было, я заранее виноватым тоном. Ну, в самом деле, дурацкий же вопрос. Конечно, я что-то писал в Интернете, и не раз. Покажите мне человека, который ничего не пишет в Интернете. Даже сама Колобок, наверное, пишет. Какие-нибудь статусы в Одноклассниках. «Ставь класс, если тебя тоже достали ученики».

— Да меня сейчас завуч вызвала: говорит, пришел какой-то по твою душу из психологического центра, в учительской сидит. А я думаю: ты, вроде, ни в какие истории не попадал, учишься нормально, в полицию приводов не было, семья у тебя хорошая. Наверняка, значит, в Интернете что-то.