Нежданная любовь

Когда миссис Скорриер сообщили, что для Шарлотты приготовили спальню покойной леди Лэнион, она выразила удовлетворение. Венеция улыбнулась Шарлотте и сказала, чтобы она обращалась к ней, если ей что-нибудь понадобится, но миссис Скорриер погрозила пальцем и шутливым топом заметила:

— Нет-нет, мисс Лэнион, умоляю не приучать мою ленивую малышку зависеть от вас! Я говорила ей, что теперь, когда она стала замужней леди и хозяйкой дома, ей нужно научиться самой отдавать распоряжения, а не полагаться в этом на меня или на вас.

Некоторое время спустя Венеция вышла из своей комнаты и быстро спустилась вниз, где застала Шарлотту сидящей в одиночестве в гостиной. Она была элегантно одета в шелковое вечернее платье, но больше походила на испуганную школьницу, чем на модную даму, и инстинктивно вскочила, как только увидела Венецию. Обрадованная возможностью поговорить с ней без назойливой миссис Скорриер, Венеция постаралась, чтобы Шарлотта чувствовала себя непринужденно. Ей удалось это лишь отчасти, и она скоро осознала, что, хотя мягкий и доброжелательный характер Шарлотты побуждал ее стараться всем угодить, он также не позволял ей противостоять материнской властности. Если бы Шарлотта облекла в слова (на этот подвиг она была абсолютно не способна) тот факт, что миссис Скорриер убеждала ее остерегаться своей золовки, это не могло бы выглядеть более очевидным, а так как она не обладала ни чувством юмора, ни умением ясно выражать свои мысли, шутливая просьба Венеции не смотреть на нее, как на людоедку, повергла бедняжку в смущение, выражаемое невнятным бормотанием. Только говоря о Конуэе, она стала держаться естественно, а робость уступила место обожанию героя. Он был полубогом, который каким-то чудом влюбился в нее; сама мысль о его величии заставляла ее щеки краснеть, а глаза сиять, и, пересказывая его славные деяния и мудрые изречения, она даже несколько оживилась.

Венецию позабавил неузнаваемый портрет ее брата, но она была глубоко тронута и хорошо понимала, что привлекало Конуэя в этой робкой девушке.

— Должно быть, вам очень не хотелось расставаться с ним, — ласково заметила она. — Я искренне вам сочувствую!

В глазах Шарлотты блеснули слезы.

— О, это было ужасно! Я не хотела уезжать, но Конуэй считал это необходимым, так как полковник Скидби был нелюбезен с мамой. Конечно, мама не стала бы сносить оскорбления, поэтому мы не могли приглашать полковника, и Конуэй чувствовал себя неловко. Представьте себе, этот ужасный человек распространял лживые истории о бедной маме, и многие ему верили, становились на его сторону и вели себя с ней так же невежливо, поэтому ей пришлось обо всем рассказать лорду Хиллу, после чего Конуэй сказал… подумал, что нам лучше всего вернуться в Англию! — Закончив импульсивный монолог на этой отчаянной ноте, она поспешно добавила: — Кроме того, я неважно себя чувствовала.

— Неудивительно, — промолвила Венеция, весело блеснув глазами. — На вашем месте я бы хотела провалиться сквозь землю! Нет ничего хуже, чем оказаться в центре чьей-то ссоры.

— Это был настоящий кошмар! — невольно воскликнула Шарлотта и вздрогнула при страшном воспоминании. — Я стала истеричной, поэтому мама не могла меня оставить, да и я ни за что бы не согласилась с ней расстаться, особенно в таком состоянии… — Она принялась теребить носовой платок и неуверенно продолжила: — Мама иногда говорит всякие вещи… не то чтобы она имела это в виду, но ей пришлось многое вынести, потому что папа был беден, а его семья приняла сторону тети Элизабет, когда она была груба с бедной мамой, так что ей пришлось порвать с ними все отношения. А потом папа умер от лихорадки, которую подхватил на Пиренейском полуострове, — он был военный, как Конуэй, — и у мамы никого не осталось, кроме моей сестры и меня.

— Значит, у вас есть только одна сестра? — спросила Венеция, будучи не в силах придумать подобающий комментарий по поводу испытаний миссис Скорриер.

— Да, моя сестра Фанни. Она старше меня, но мы с ней были очень дружны. Это так печально! Фанни два года назад вышла замуж и родила малыша, которого я никогда не видела, потому что мой зять, который казался нам таким приятным человеком, плохо относился к маме, когда мы гостили у него и Фанни, и заявил, что он не желает, чтобы она всюду совала нос в его доме! А все из-за того, что мама посоветовала Фанни уволить экономку, которая, по ее мнению, была слишком расточительной и даже, как мама подозревала, нечестной!

Прежде чем Венеция успела оправиться от впечатления, произведенного этой безыскусной речью, в комнату вошла миссис Скорриер, поэтому ей пришлось отказаться от желания предупредить Шарлотту, что любая попытка лишить Андершо экономки может привести только к неприятным последствиям для ее матери.