Нежеланный ребенок

Первый этаж, на котором находился небольшой ресторанчик Ларса был закрыт, зато из окон второго этажа горел свет, а на парковке стояла машина. Поднявшись по наружной лестнице до второго этажа и войдя через приоткрытую дверь, Тед увидел отца на старом диване, недовольно уставившегося в стену. По всей видимости предстоял неприятный разговор. Мальчик осторожно подошел к отцу и попытался взять его за руку, как бы пытаясь извиниться за то, чего он не совершал, привлекая к себе его внимание. Ларс отдернул руку в сторону и повернулся к ребенку.

Ларс: «Что ты наплел директрисе? Почему она наехала на меня в очередной раз?»

Теодор: «Папа, я с ней даже не разговаривал сегодня. Я не видел ее несколько дней.»

Ларс: «Рассказывай… думаешь я ничего не понимаю? Как все шушукаются за моей спиной, мол я не такой хороший папаша, как все остальные. Мол, я не забочусь о тебе… Сукины выродки! Принеси мне пива из холодильника! Быстро!»

Мальчик сломя голову побежал на кухню, чтобы достать из холодильника прохладительный напиток для отца. Он по-прежнему не понимал, причем тут он во всей этой ситуации. Ларс открыл банку запотевшего пива и залпом ее выпил, швырнув ее в сторону мальчика, едва в него не попав.

Ларс: «Неси еще одну!»

Теодор принес вторую банку пива и спрятался за диван, заранее избегая полета жестянки в свою сторону. Отец начал расхаживать назад и вперед по комнате, явно нервничая. А с каждой выпитой каплей пива, его эмоции будто усиливались. Теодору в какой-то момент показалось, что если отец поддастся бушующим внутри него эмоциям, то может потерять над собой контроль. Однако это была далеко не первая ситуация, когда Ларс терял самообладание перебрав алкогольных напитков. Каждый раз, когда это происходило, мальчик старался быть тише воды, ниже травы, чтобы не вызвать на себя агрессию. Везло только лишь с тем, что даже в стельку пьяный и неадекватный, Давел старший ни разу не поднимал руку на сына. Но стресс, в котором находился ребенок все это время, гадая, попадет ли он под горячую руку своего отца или нет, был велик.

Ларс: «Они смеют указывать мне, что делать. Они считают себя образцово показательными учителями. Тупые деревенщины! Да я в сравнении с ними приехал из крупного города. Там бы их даже близко к своим детям не подпустили. И они мне… мне указывают что надо делать! Поехали ка, прокатимся!»

Выпив три банки пива, Ларс схватил сына и потащил его за руку в машину. Дав по газам, они направились к Месту памяти2, где Давел планировал почтить память своей жены. В Гаи имелся всего один храм, в котором и проходила церемония прощания с Инессой. Поскольку семья Давелов в настоящий момент обладала лишь базовыми КЖО3, Ларсу пришлось оплатить таксу использования священного места. Отец с сыном спустились при помощи лифта на минус второй этаж. По сравнению с городскими храмами, сельские не имели большого количества помещений под землей. Все ограничивалось парой Мест памяти на минус первом и минус втором этажах, крематорием и ячейками для захоронения, которые предоставлялись бесплатно по КЖО или давались в аренду.

Давелы направились по изогнутому коридору к комнате с табличкой «МП», обозначающей Место памяти. Теодор уже бывал здесь – и в этом храме, и в этой комнате. Просто он этого не помнил, поскольку был еще слишком мал. Войдя внутрь, первым, что бросалось в глаза был поминальный массивный деревянный стол, рассчитанный на восемь персон, изготовленный из дуба. По бокам от стола стояли длинные скамейки. Стены помещения были настолько хорошо звукоизолированны, что ни один звук не мог его покинуть. Это было сделано из соображений уважения личного пространства посетителей. Как тех, кто просто пришел навестить урны своих родных, так и тех, кто проводил собственные обряды, поминая умерших. А ведь обряды у каждого могли быть разные, начиная от тихого и спокойного почитания в кромешной тишине, до бурной дискотеки с применением звукового оборудования. Поэтому, благодаря хорошей звукоизоляции никто никогда никому не мешал.