Нежеланный ребенок

– Сиди здесь и ничего не трогай. Я схожу за твоей матерью. – Ларс захлопнул за собой дверь, оставив ребенка на время одного. Теодор подошел к одной из белых тумбочек, стоявших в углу этого квадратного помещения. Она была невысокой, даже для среднего роста шестилетнего мальчика. Поэтому ребенок мог с легкостью достать до самого ее верха. На ней стояла толстая восковая свечка, обвязанная бумажной лентой темно-коричневого цвета, а слева от свечи находилась подставка для ароматических палочек, которые лежали внутри тумбочки. Тед потянул на себя ручку дверцы и заглянул внутрь. Там было несколько полочек, на которых так же имелись разного рода атрибуты для проведения различных обрядов: травы, благовонья, свечи всевозможных размеров, мази, веера, куклы и прочие ручные изделия. Внимание мальчика привлек бронзовый кинжал необычной изогнутой формы. Он лежал в ножнах покрытых странной рельефной росписью с изображением страдающих лиц, пылающих в огне. Теодор взял кинжал в руку и стал рассматривать рисунок более детально. Помимо основных изображений, на ножнах имелись узоры, отдаленно напоминающие рога, бороду и корону. По всей видимости, оружие было изготовлено по меньшей мере 750-850 лет назад, во времена смут и беспорядков. Когда мир достигался при помощи одной лишь силы. Тед достал кинжал из ножен и крепко взявшись за ручку, поднял его вверх, воображая себя искусным воином Ротригом, спасающим Гаи от зла, о котором в ДОЦ часто рассказывали сказки. Открылась входная дверь и внутрь вошел отец, держа в руках керамическую урну с прахом Инессы. Увидев сына, он аккуратно поставил урну на стол и с яростью побежал на него, быстро отобрав у того кинжал, и положив его обратно в тумбу, с грохотом закрыв дверцу.

– Никакого уважения и почтения к святому месту! Я тебе что говорил? Почему ты никогда меня не слушаешься? – треснул по затылку Теодора Ларс, усадив мальчика на скамейку за поминальный стол, после чего сел напротив него. Тед уставился на бежевый керамический сосуд, стоящий на столе. На нем были выгравированы фамилия и имя матери, а также имелось ее изображение, нанесенное на овальный кусок керамогранита, посаженного на гелеобразный мощный клей. Стандартные урны изготавливались без гравировки и без изображения, но Ларс не поскупился и прилично потратился, чтобы мастера похоронного дела изготовили по максимуму изящную урну для покойной. Отец и сын сидели за столом опустив головы вниз и размышляя каждый о своем. Ларс положил руки на стол, скрестив между собой пальцы в замок. Теодор посмотрел сначала на подавленного печалью отца, затем на урну с изображением материи. Фотография, на которой была изображена Инесса датирована 739 годом. На ней мама Теда выглядела жизнерадостной женщиной, с улыбкой на лице, наполненная искренней радостью. Снимок был сделан во время поездки семейной пары на озеро в соседнюю деревушку, в которой проживали родственники матери Теодора.

Мальчик не испытывал никаких эмоций, связанных с фотографией и с местом, где они находились с отцом. Не то, чтобы он не понимал, где они сейчас находятся, и чья урна стоит перед ним. Просто ребенок потерял свою маму слишком рано, практически ничего о ней не помня. В какой-то степени, учитывая всю прискорбность сложившийся вокруг него ситуации, это помогло ему избежать очередной детской травмы, связанной со смертью матери. Он знал и понимал, что в определенный период жизни ее не стало рядом. Поэтому малыш не успел к ней привязаться, чтобы каждый день скорбеть о преждевременной утрате матери. Мальчик только и помнил, что отец часто приносил его в больницу и что на руках иногда его держала какая-то женщина, лица которого не сохранилось в его памяти. Она постоянно кашляла, ей становилось плохо, малыш начинал от этого громко плакать и его снова забирал отец на руки.

– Инна, я скучаю по тебе каждый день. Мы только начали с тобой жить. Почему я был так бессилен, чтобы хоть что-то для тебя сделать? Чтобы спасти тебе жизнь… – печально проговорил Ларс, обращаясь к покойной супруге. Теодор вновь посмотрел на отца. Тот достал из куртки небольшую флягу, наполненную крепким спиртным и сделал несколько больших глотков.

– Что ты вылупился на меня? Сидишь тут, как ни в чем не бывало… Тебе никогда не понять моего горя! Хочешь знать, как она умерла? – бросил Ларс взгляд в сторону своего сына со злобой в глазах, делая еще несколько глотков из своей фляги.

– ТЫ убил ее! Она долгие годы грезила о том, чтобы у нас появился ребенок. А появился ты, и прикончил ее! Маленький, бесстыжий демон, выпивший все жизненные соки из своей матери и вогнавший ее в могилу! – завопил на Теодора Ларс, поднявшись из-за стола и опрокинув голову кверху жадными глотками опустошил емкость со спиртным, буквально высасывая оттуда все вплоть до последней капли. Теодор отвернулся в сторону и съежился, как бы пытаясь слиться со столом, чтобы стать незаметным для разбушевавшегося отца. Ларс расходился назад и вперед, схватившись за голову, будто стараясь унять беснующиеся в нем голоса.