Неживая легенда

Разобравшись с багажом, который притащили слуги, я уже хотел было позвать их седовласого начальника и спросить о том, где поблизости можно обновить гардероб, но тот явился сам и пригласил меня на обед к вернувшимся хозяевам.

— Амико мио! — воскликнул Антонио, встречая меня у двери в столовую.

Он с радостной улыбкой подошел поближе, широко раскинув руки, но обнимать не стал, помня мое, так сказать, сдержанное отношение к его предпочтениям. Граф позволил себе лишь рукопожатие, положив левую ладонь мне на плечо.

Поздоровавшись с графом, я повернулся к Даше. Выглядела великая княжна, она же графиня Скоцци, как всегда, великолепно. Кремовое платье плотно облегало высокую грудь и живот, при этом собиралось множеством складок сзади, подчеркивая тонкую талию. Также привычным было и отсутствие декольте — высокий воротник не только добавлял строгости, но и скрывал дорогое украшение в виде плотно охватывающего горло витого ожерелья. Хотя, как ни называй это устройство, ошейник — он и в Африке ошейник. Артефакт сдерживал вторую, темную ипостась княжны, которая контролировала энергент-симбионт стриги. И это делало Дарью относительно безопасной для окружающих.

Великая княжна вела себя намного сдержаннее супруга и снисходительно подпустила меня к собственной ручке, которую я аккуратно облобызал.

И как все это понимать? Неужели не видать мне ночных утех с великосветской львицей, как своих ушей? Их с мужем предельно странные для обоих миров отношения позволяли любые вольности, так что присутствие Антонио точно не мешало намекам великой княжны на нашу особую связь.

И чего это я разволновался? Спокойнее нужно относиться к отказам — на нет и суда нет. Когда мы закончили с положенными этикетом приветствиями и получили по миске черепахового супа, мои друзья тут же приступили к расспросам:

— Амико мио, поведайте же нам, как вы сумели сбежать с дирижабля и как вернулись домой?

— А вы не знаете? — с подозрением спросил я, задумываясь о том, что можно им рассказывать, а что будет нарушением подписки о неразглашении.

То, как граф легким движением руки выдворил из столовой повара и двух служанок, намекало на определенную осведомленность.

— Мы знаем, что вас захватил ракшас, а затем вы смертельно обидели дракона, — спокойным тоном заявил чрезвычайный посланник Министерства иностранных дел империи. — Но хотелось бы услышать подробности, и главное — узнать о ваших переживаниях.

— Да уж, переживаний было больше, чем хотелось бы. — От воспоминаний меня даже передернуло. — Если вы читали мой доклад, то знаете, что из «Стремительного» я попросту выпрыгнул. И вот представьте, летим мы с Леонардом Силычем и орем в две глотки. Хоть убейте, не скажу, кто из нас кричал громче. За моего напарника не поручусь, но я матерился как сапожник, ударивший себя молотком по пальцу…

Меня внезапно посетило вдохновение, и свои приключения я пересказывал с неподдельным энтузиазмом. Повествование затянулось на добрых полчаса.

— …И вот тащу я на себе вроде небольшого, однако тяжелого, как мешок с камнями, Шена, но вдруг вижу, что Ихей зашевелился и пытается встать. Со мной чуть медвежья болезнь не приключилась. Сам не знаю, как хватило сил все же запихнуть его обратно на тот свет.

Ироничный и даже комичный стиль повествования я выбрал не случайно, хотя и подмывало изобразить из себя героя, но этот порыв удалось сдержать. Благодаря красочности и искренности моего рассказа Снежная королева немного оттаяла и даже начала мило улыбаться. Граф вообще очень эмоционально переживал мой рассказ и несколько раз стучал ладонью по столу, да так, что подскакивала посуда.

В общем, наши обеденные посиделки вполне удались.

— И что вы намерены делать в столице? — поинтересовался граф, когда они с супругой закончили расспросы о моих приключениях в Китае.

Вопрос откровенно удивил меня, и я покосился на Дарью, на что она тут же отреагировала:

— Пока, Игнат Дормидонтович, я не могу открыть вам всех подробностей, скажу лишь, что вы мне нужны здесь, дабы сделать услугу старому другу и уколоть шефа жандармского корпуса.

— Надеюсь, вы не собираетесь колоть его мной, — проворчал я, растеряв все положительные эмоции от прекрасного обеда.

— Почему вы порой так раздражаете меня? — задумчиво проговорила Даша, на что граф укоризненно посмотрел на свою супругу. — Ваши слова означают, что вы отказываетесь выполнить мою просьбу?

Хорошо хоть не сказала, что это приказ.

— Это значит, — в тон ей ответил я, — что мне не обязательно изображать радость, влезая в ваши авантюры. Только и всего.

Похоже, великая княжна слишком привыкла к тому, что любой верноподданный империи визжит от радости, исполняя любые прихоти императорской доченьки.

— Душа моя, — с натянутой улыбкой обратилась княжна к мужу, — что-то я устала, заканчивайте без меня.

Холодно кивнув мне, она вышла из столовой.

— Зря вы так, Игнат Дормидонтович. — Теперь он смотрел с укоризной уже на меня. — К вашему сведению, Дарья не раз проявляла тоску, когда речь заходила о вас, а вы после долгого расставания с дамой сердца сразу ощетинились аки дикобраз.