Неживая земля. Воитель

Натаниэль склонился над противником и стал безжалостно избивать, превращая лицо воителя в кровавое месиво. Едва живой, Энэй поднял в защиту меч. Мальчик перехватил его запястье. В руке возник объятый черным пламенем серп. Натаниэль поднял его и выше локтя отсек воителю руку. Сквозь кровавое бульканье из глотки Энэя вырвался крик. Натаниэль отбросил руку с мечом в сторону, подошел к ней и начал небрежно тыкать носком, на некоторое время потеряв к воителю интерес. Энэй несколько раз выстрелил во врага из «Возмездия», но то ли искажение в пространстве уберегло мальчика, то ли не осталось сил твердо держать оружие.

– Старик Иерион говорил, если разрезать червя пополам – получится два червя. Я отрезал от тебя часть. Рука шевелится, но почему-то не ползает. Ты похож на червя, но выходит – ты не червь. Что же ты такое? – задумчиво произнес мальчик, переводя взгляд то на раненого воителя, то на отрезанную руку.

Детское лицо Натаниэля появилось из темноты. Оно будто освещалось призрачным светом, идущим из синей бездны глаз. Чуть повернув и запрокинув голову, он жутко, искоса смотрел на окровавленное лицо воителя. Мальчишка подошел ближе, одной ногой встал Энэю на уцелевшую руку, вторую поставил на грудь. Наклонился, пролез пальцами в брешь проломленного шлема и надавил на щеки.

– Может, ты – еда? – произнес жуткий голос.

«Отец! Помоги…» – беспомощно закричал в мыслях Энэй, но в ответ услышал лишь нечеловеческий вопль и понял, что кричит сам.

Натаниэль вырвал его язык, отошел в сторону, жадно затолкал обеими руками в рот и начал чавкать. В этот миг в мальчике пробудилось нечто настолько чудовищное, злобное и голодное, что от исходящих изнутри пульсаций энергии вселенского зла содрогнулись и взорвались фонтанами крови сотканные из стонущих мертвецов стены. Безумные синие глаза мальчика безотрывно следили за воителем. Он смотрел на Энэя как на добычу, которую можно сожрать.

– Ты не думал, что все так закончится, да? – спросил мальчик и стал приближаться.

Отталкиваясь ногами, воитель пополз назад и открыл огонь из револьстрела. Достигая искаженной области пространства перед мальчишкой, заряды уходили в стороны и разрывались во внутренностях логова, с шипением прожигали их.

– Сейчас ты ползешь точно как червь. Выходит, не старик обманул меня, а я отрезал от тебя не ту часть, – догадался Натаниэль. В его руке снова появился серп.

Силы покидали Энэя. Впервые более чем за сто лет противостояния исчадьям Тьмы он поддался отчаянию. Обитель Света повержена, все воины предательски убиты. Ждать помощи неоткуда. В самый трудный час Энэй остался наедине с порождением вселенской ненависти и мрака. Кто способен одолеть столь могущественное, сверхсильное Зло? На что он надеялся? Жалкий, искалеченный последний воин Света. Только сейчас Энэй осознал, насколько устал от вечной борьбы и пролитых рек крови. Утопая в них, каждый раз воитель находил в себе силы сражаться, продолжать борьбу и крушить, разить врагов по велению той грозной силы, частью которой стал много лет назад. Но теперь, когда все служители Света мертвы… Если Создатель допустил падение Ордена, может, так и должно было произойти? Возможно, это тайный замысел могущественного Всеотца, и лишь Энэй – беспомощный однорукий воитель – все еще сопротивляется неизбежному?

Казалось, так легко закрыть глаза, перестать бороться и вскоре раствориться среди звезд в бесконечности Вселенной. Энэй сомневался, что после смерти увидит могущественного Отца во главе войска из падших служителей Света. Но все же он хотел этой встречи, чтобы спросить Его: «Зачем все это? Как ты позволил этому произойти?». Сознание воителя захлестнул предсмертный холодный мрак. Мысли путались. Он умирал.

«Так это странно – осознавать конец собственного пути и в то же время понимать, что жизнь продолжится, но уже без меня. Ради чего я жил? За что сражался? Что оставил после себя? Лишь отрубленную руку да меч в пропитанном кровью подземелье. Ничего больше… ничего не останется после меня: ни легенд, ни долгих историй, которые древние воины Ордена рассказывают послушникам. Имя мое никто не впишет на страницы «Наследия Мертвых». Обо мне останутся лишь воспоминания в памяти единственного любимого на Земле человека. Интересно, каким Майя запомнит меня: одноглазым чудовищем или будет помнить наш первый вечер? Как она проведет завтрашний день, когда я уже буду мертв? Каким встретит новое утро? Станет ли думать обо мне?»

– Нет, не станет, – ответил Натаниэль на мысли Энэя. – Она окажется здесь. Я сам приведу ее к брату. Пожиратель возьмет ее в жены и покажет, как сильно может любить великий князь Тьмы. Она родит ему сыновей, а потом князь отдаст ее крысиному воину.