Нежная королева

ЧАСТЬ I

апрель 1582 г. Гранар, столица Гранара.

Глава 1

-- И последнее. - пальцы королевы сухо стукнули по темно-красной полированной крышке стола. - Это касается тебя, папаша Ламфа. Если через два дня весь лес для укрепления пристани на Заячьей Губе не будет выставлен, ни один, я повторяю, ни один член Государственного совета больше не получит подрядов.

Сидевшие в зале пожилые сановники захихикали, как дети. Многие опустили головы, чтоб скрыть улыбку. Все знали, что лорд-казначей, поднявшийся к своей высокой должности из простых купцов, торговавших на северном побережье рыбой, до сих пор готов был любому перегрызть горло за выгодный подряд.

-- Весенние шторма скоро начнутся. - ее величество чуть смягчила голос и сама подавила улыбку в уголках губ. Она по-прежнему называла казначея просто Ламфа, как в годы первой войны с Беотом, когда старина потерял и свои рыбные ловы, и знаменитый трактирчик "У папаши". Он тогда ушел с горсткой местных крестьян в леса и чуть не ударил королевской армии в тыл, приняв ее за беотийский карательный отряд.

"Да, время! - отец Робер спрятал лицо в ладонях. - Тогда ее величество была еще совсем девочкой. Беспечной, веселой, -- он вздохнул, Могла сутками не слезать с седла, спать на земле. А как она хохотала! Это был не смех, а рев единорога. Помнится при переходе через Мак Дуй все не ложились и не ели уже четвертые сутки, а она..."

Голос королевы вывел епископа из размышлений.

-- Есть еще один вопрос, который я хотела бы с вами обсудить, но, честно говоря... - Хельви встала и начала прохаживаться вдоль стола, что служило явным признаком волнения. Ее слова звучали мерно, в такт нарочито спокойной, широкой поступи.

Отец Робер поймал себя на мысли, что с годами в поведении королевы становится все больше мужских черт. Так ли ходила ее мать, королева Айлиль?

-- Я должна сообщить вам...

Министры напряглись. Все предполагали, что Совет уже закончен. После двух часового заседания вельможи устали, и сейчас явно было не лучшее время для занятий новым делом. Обычно Хельви умела отсекать важное от второстепенного. Если же она приберегала что-то серьезное напоследок, это значило, что сама королева не знает, с какой стороны подступиться к вопросу.

"Вот сейчас она бросит в зал пробный камень и на неделю "забудет" о нем, а то и на месяц... -- подумал отец Робер. - Не будет никого беспокоить, даст время поразмыслить. На самом же деле будет думать сама. И наблюдать". Епископ подавил вздох. Когда-то, наставляя ее величество в догматах веры и обязанностях государя перед своей страной, он не предполагал, как далеко пойдет эта девочка. Сейчас ей важна первая реакция. Самая первая, которая выдаст истинные чувства если не всех, то многих сановников.

-- Итак, -- Хельви остановилась. Ее руки, заложенные за спину, цепко сжимали друг друга. - Мы получили вести из Фомариона.

Повисла тишина. Королева явно не торопилась с продолжением.

-- Хорошие или плохие, осмелюсь спросить? - откликнулся толстяк казначей. Только он и умел так бесцеремонно прерывать королевские паузы. Ты говори, девочка, чего мнешься? И они нам войну объявляют?

Хельви едва сдержала смешок.

-- Все не уймешься? - она дружелюбно кивнула Ламфа. Кажется, своей неуместной грубоватостью он снял напряжение. - Я бы не назвала эти новости хорошими, хотя и плохого в них тоже ничего нет... на первый взгляд. - она снова улыбнулась, но на этот раз только губами. - Король Фомариона Арвен делает нам предложение.

Молчание взорвалось через секунду.

-- Что?

-- Арвен Львиный Зев?!

-- Этот коронованный повеса? У него было уже четыре жены!

-- У него самая сильная армия на Северном море. Фоморион богат. Он наш союзник против Беота!

-- Черта с два он наш союзник! Фомарион всегда подставлял нас под удар первыми!

-- Но мы нуждаемся в нем...

-- Не более чем он в нас!

-- Тихо!!!

Кричала не королева. Для того, чтоб унять гвалт, у нее на столе был золотой колокольчик с деревянной ручкой. Такой поистине львиный рык мог принадлежать только одному мужчине в зале. Вскинув голову от мятой бумажки перед собой и опершись на руки, лорд Босуорт, предводитель гранарских горцев, навис над столом. Он мотнул копной медно-рыжих волос, стряхивая их с широкого лба, и обвел присутствующих гневным взглядом.

-- Тише, господа. Королева оглушена. Я надеюсь, вы понимаете, в какое положение нас ставит поступок фомарионца?

"Вас ставит", -- мысленно поправил его отец Робер. Епископа, как и многих в зале Совета, давно раздражал этот красивый самоуверенный человек с бородой цвета красного дерева и холодным, как зимнее небо, глазами. Он один мог удержать в узде вечно метущиеся горские племена северного Гранара, которые шесть лет назад, во время второй беотийской войны, решили, что им не грех развязать еще и мятеж в тылу королевской армии, и пустились грабить беззащитных равнинных жителей. Впрочем, горцы считали себя особым народом.