Нежнее шелка, острее стали (СИ)

Зейн вспомнил, какое бешеное желание рождали в нём высокие, крупные рабы, как нравилось ему чувствовать на себе сильное тело и предвкушать, как его жаждущую тесноту наполнит мужчина… И как отвратительно было ощущать на себе брата теперь, разводить перед ним ноги, позволять целовать себя, позволять рыскать грубым пальцам между бёдер. Зейн подумал, что его сейчас или вырвет от омерзения, или же он вцепится в Хангира зубами, не в силах совладать с кипевшей в нём ненавистью.

Он попытался опять заглянуть за спину Хангира, но с того места, где он лежал, Вельса не было видно. «Пожалуйста, очнись, - взмолился про себя Зейн. – Я терплю это ради тебя, только ради тебя… Пожалуйста, Вельс! В каком аду тебя носит, проклятый варвар?!»

========== Глава 7 ==========

Слепая, чёрная без малейшего просвета темнота начала перетекать в лиловато-синюю и медленно светлела, превращаясь в поток голубого света, потом зеленого, а потом и привычного жёлтого, похожего на тот, что дают свечи и масляные светильники.

Вельс вдруг понял, что он смотрит в расписной сводчатый потолок.

Где он? Что за место? Этот потолок со знакомыми узорами… Тихий голос, что-то невнятно бормочущий…

И тут он вспомнил. Память обрушилась на него тёмной, пугающей лавиной. Зейн! Хангир! Где они?

Шевелился он с трудом, и грудь тяжко вздымалась, жадно втягивая воздух. Слева, где ударил Зейн, было какое-то необычное ощущение, словно что-то стягивало грудную клетку изнутри, но через несколько выдохов оно пропало.

Он до сих пор был в спальне Зейна. Значит, Хангир сдержал слово, и тело оставили Зейну. А где сам царевич? Что с ним?

Вельс скосил глаза в сторону, ища хоть кого-нибудь. Он понимал, что нельзя вскакивать на ноги сразу: лучше затаиться, не выдавать себя до времени.

Он чуть повернул голову, и взгляд его упал на ложе, где до странного медленно, словно сонные или ослабшие, двигались два тела. Длинное смуглое тело Хангира и безвольно распростёртое, хрупкое и ломкое тело Зейна под ним.

Тяжесть, слабость, онемение – всё слетело с Вельса в один миг. И таиться не подумал… Ринулся к ложу и со всего размаху ударил в висок Хангира, не успевшего даже обернуться. Тот слетел с Зейна и завалился на бок.

Царевич тут же вскочил, схватил оставленный Хангиром кинжал двумя руками – связанными - и замахнулся над лежащим навзничь старшим братом.

Вельс едва успел перехватить.

- Стой!

Зейн обернулся – в глазах что-то злое, безумное, как у той самой дикой кошки – и дёрнулся, пытаясь высвободить запястье.

- Стой тебе говорят!

- Он чуть не…

- Он твой брат! И без сознания…

- Брат, говоришь? – воскликнул Зейн, хотя руки больше вырвать не пытался. – Разве брат такое попросит?!

- Так он этого просил?

- Да, - Зейн наконец отвёл клинок от мёртво лежащего Хангира. – Чтобы я покорился… На казнь меня послать собирался, а сам… сам…

Вельс взял кинжал из рук Зейна и рассёк путы. Потом они с царевичем порезали одежду Хангира на полосы и крепко связали шаха, заткнув также рот. Из уха Хангира понемногу сочилась кровь, но Вельс был уверен, что жизни его ничего не угрожает. Об этом северянин думал с облегчением: он был не из тех, кто убивает зря. Он знал, что такое смерть…

- Что дальше? – спросил его Зейн, когда они закончили с Хангиром.

Он уже почти оделся, правда, рубаха висела на нём клочьями, ладно, что с плеч не падала.

- Не знаю. Я думал уйти тем же путём, но из-за Хангира на выходе целая армия стоит!

Зейн, видимо, ожидавший, что Вельс знает, как им спастись из дворца, раздосадовано воскликнул:

- Ты же колдовать умеешь! Сделай что-нибудь!

- Не умею я колдовать! - не менее рассерженно рявкнул Вельс. – У меня только жизни лишние есть, и то уже…

- Так ты обманывал меня, подлый варвар?!

- Не время! - одёрнул он царевича. – Надо думать, как выбраться отсюда!

Царевич прикусил губу, секунду помолчал и сказал:

- Хангир стражу услал, чтоб не слышали… В большой комнате есть ход для слуг. По нему еду с кухни носили… Если его не охраняют, то…

- А если и охраняют, то что ж… - взвесил на руке Вельс саблю, снятую с Хангира.

Тяжела была и неловка в руке, зато рукоять вся в каменьях… Ну, ничего, он и ей управится. И у Зейна кинжал есть…

Им надо было спешить. Охрана шаха вряд ли будет ждать до утра: скорее всего, больше часа не вытерпят, пойдут проверять, всё ли с господином хорошо…

***

Вельс плеснул в лицо воды. Она не освежала, была тёплой. Даже ночи здесь были жаркими, душными. Город стоял на мысу и продувался ветром с моря насквозь. Если бы не это, задохнуться можно было бы и заживо свариться: стоило ветру перестать дуть, как воздух словно загустевал и влажнел, превращаясь в вязкое облако.

- Воды тебе оставил, - повернулся Вельс к сидевшему на кровати Зейну.

Тот соскочил с постели и дошёл до угла, где на маленьком неуклюжем столике стояли таз и кувшин для умывания.

Вельс провёл рукой по неестественно прямой, напряжённой спине Зейна.

- Хватит об этом думать, ничего страшного нет.

- Я не боюсь! – огрызнулся Зейн, разозлившийся, что его упрекают в трусости.