Нежно

– Моя машина перед домом. Ты все взяла? – выдергивает он меня из раздумий, и я быстро перепроверяю сумочку. Ключи, бальзам для губ, мобильник, удостоверение личности, деньги. Все на месте. Не то чтобы я уже не заглядывала туда раз десять, однако после такой фразы меня всегда тянет перерыть все снова.

– Ага. А ты?

– Готов к выходу.

Возле двери Дилан достает мою куртку и держит так, чтобы я могла сразу продеть в нее руки. Поначалу я мешкаю, ведь это означает, что нужно развернуться к нему спиной – а я не люблю так делать, – но даже если он что-то и замечает, то никак не комментирует. Он ждет, подняв куртку, будто знает, что есть нечто, в чем я должна разобраться сама с собой. Я могла бы забрать ее у него, поблагодарить и надеть самостоятельно – или просто повернуться и внушить себе, что это всего лишь Дилан. Человек, которого я хоть и знаю пока недостаточно хорошо, но которому доверяют и Мэйс, и мой брат. Дилан не кажется чужаком – и он не тот, кто внезапно схватит меня, прижмет к полу и…

Я делаю глубокий вдох, кладу сумочку на полку и поворачиваюсь, одновременно судорожно выдыхая. Сердце грохочет в груди. Страх готов всплыть на поверхность, однако я ему не позволяю. Я больше, чем то единственное «я», я больше, чем одна проекция.

Этому меня научили Милли и психотерапия.

Дилан шагает ко мне, оказавшись при этом почти так же близко, как и раньше. Но неважно, насколько близко, происходящее сейчас кажется мне более интимным. Его тепло передается мне, и пока он подставляет мне сначала левый рукав, потом правый, кончики его пальцев дотрагиваются до воротника куртки у меня на плечах, а под конец и до моей шеи. Прикосновение Дилана вызывает мурашки по телу, хотя мне так жарко, что я готова тут же сдернуть с себя куртку, как только он ее отпустил.

Ни один из нас не двигается. Я ощущаю себя оленем в свете фар. Тогда не было яркого света, царил полумрак, и я дышала спертым воздухом. Я вдыхала пивные пары, пот и запах старого ковра. Дышала своим страхом… и чувствовала вкус своей крови и слез.

Зажмуриваюсь, тяжело сглатываю и вспоминаю слова Милли. Мантру, терапию.

Я здесь и сейчас, а это позади.

Сегодняшняя Зоуи выжила, прошла терапию и может быть свободной без нее. Сегодняшняя Зоуи стоит здесь, держит спину прямо, может смеяться и жить – и больше не сломается.

Быстрым движением высвобождаю волосы из-под куртки. Затем оборачиваюсь к Дилану, который до сих пор не шелохнулся.

– Спасибо, – шепчу я, стараясь сложить губы в улыбку и при этом твердо глядя ему в глаза. Не отвожу взгляд, пусть мне приходится запрокинуть голову назад. И я жду. Наверное, вопроса – который так и не прозвучал.

– Без проблем.

В этот момент я чувствую потребность все ему объяснить. Исключительно потому, что сама этого хочу, а не потому, что он спросил, но думаю, мы еще не так близки. С мужчиной, стоящим передо мной, я знакома не больше десяти часов, даже если ощущается это почему-то иначе. Дольше, ближе. Однако тому, что сейчас происходит, нужно дать больше времени.

Молча я подхватываю свою сумочку, он плавным движением надевает собственную куртку, после чего берет ключи, и мы спускаемся к его автомобилю.

С неба на нас падает слабый моросящий дождь, пока мы не садимся в машину и Дилан заводит двигатель. В отличие от дома тут оказалось чертовски холодно.

– Пожалуйста, скажи, что у тебя есть подогрев сидений, – умоляю я, пока Дилан едет вниз по улице.

– У меня есть подогрев сидений, – коротко отвечает он, пристально глядя перед собой.

– Правда? – Я радостно смотрю сперва на него, затем на приборную панель.

– Нет, но ты попросила меня так сказать. – Дилан нагло мне ухмыляется, а я кладу голову на подголовник и сползаю ниже в кресле.

– Как подло.

– Да, согласен. Просить меня так бесстыдно лгать.

Я смеюсь и искоса его разглядываю. Он кажется спокойным, сидит расслабленно, но сосредоточенно. Мне нравятся звуки во время поездок на машине. Особенно ночью или под дождем.

– Если тебе холодно, на заднем сиденье лежит плед, но печка сейчас нагреется, – добавляет Дилан, махнув рукой назад.

– И так сойдет. Я просто еще пытаюсь смириться с отсутствием подогрева сидений. – Громко вздыхаю и наблюдаю за его повеселевшим выражением лица.

– Можешь потом не ждать меня, если решишь уйти раньше. То есть, я имею в виду, ты не обязан под меня подстраиваться и все такое. Езжай, когда захочешь, и…

– Зоуи, – останавливает меня Дилан, и я обрываю свой поток слов. – Мы пройдем через это вдвоем. Туда мы едем вместе, значит, обратно точно так же поедем вместе. О’кей?

– О’кей.

Мы пройдем через это вдвоем. Впервые я всей душой надеюсь, что он прав. Впервые «мы» внушает мне меньше страха, чем я боялась.

Впервые я задумалась о слове «мы». Каким бы оно ни было…

10

Можно преодолеть что-то, но тем не менее носить это в себе всю жизнь

Зоуи