Незнакомка до востребования

Эля, сидя на пуфе перед зеркалом в спальне, тщательно причесывалась, не спеша накладывала на еще не успевшую увянуть кожу пудру и румяна, красила ресницы, когда ей позвонили. Звонивший представился следователем прокуратуры Никитой Васильевичем Марковым.

— Следователь? — почему-то испугалась Эля. — А что случилось?

На языке вертелась фраза: «Что-нибудь с Сыровым?» Но, слава богу, хватило ума не брякнуть эту опасную фразу.

Марков хотел встретиться с Элей, сказал, что ему необходимо задать ей несколько вопросов.

Конечно, это жена Сырова, Людмила, все пронюхала и никакой это не следователь звонит, а какой-нибудь родственник, племянник или вообще сын этой Людмилы, чтобы только выманить Элю из дома.

Вот не зря говорят, что на воре шапка горит. Интересно, почему в голову в такие минуты лезут мысли о Сырове, об их как бы преступной связи? Да мало ли чего могло случиться и какие такие вопросы может задать ей следователь.

Она вдруг с тоской ощутила всю ту пустоту и безысходность, которые охватывали ее всякий раз, когда она оставалась одна, наедине со своими мыслями. Вот нет рядом Миши, и ей кажется, что весь мир ополчился против нее, против разлучницы. Но разве она виновата в том, что они полюбили друг друга, что им хорошо вдвоем, что они счастливы? Хотя, конечно, виновата. Сколько раз она представляла себя на месте этой брошенной мужем и обманутой Людмилы. Придет какая-нибудь молоденькая, совсем юная девушка, студентка, предположим, и скажет ей, что она — любовница Володи и что они с ним любят друг друга до потери памяти, что друг без друга жить не могут и что они не виноваты в этом своем чувстве… И что? Эля и тогда скажет, что понимает эту девчонку и что та ни в чем не виновата, у них же любовь?!

Конечно, она осудит ее и скажет, что та виновата во всех смертных грехах: и прелюбодействовала, и мужа украла!

Следователь. Что ему от нее нужно?

Они договорились встретиться в кондитерской «Буше», месте очень популярном, где есть возможность поговорить в тишине маленького зала и где можно предаться настоящему чревоугодию в основном большом зале, третью часть которого занимают огромные, ярко освещенные стеклянные витрины с пирожными и выпечкой. Следователь сказал, что он займет столик в малом зале и, чтобы она его узнала, положит на столик апельсин.

Эля надела черный брючный костюм с белой блузкой с кружевным воротничком, поверх — длинное черное пальто из английской шерсти, взяла в руки зонт и вышла из квартиры.

Машину она сегодня отдала Володе, значит, сама поедет на встречу на такси. Эх, надо было вызвать заранее, чтобы не мокнуть под дождем.

Однако ей повезло, и такси приехало через восемь минут.

— Кондитерская «Буше», — сказала она беспечным тоном, и это при том, что ее всю колотило от нехорошего предчувствия. Кто такой этот следователь? Что ему от нее нужно? А вдруг речь пойдет о профессиональных делах Миши? Он же нотариус, мало ли что могло случиться?

Мужчину, который крутил в руках апельсин, она узнала сразу. Подошла.

— Вы — Марков?

— Да, это я, — кивнул молодой мужчина в темной куртке с меховым воротником. — А вы Эльвира Ножкина?

— Да, это я.

— Садитесь. Сейчас нам принесут кофе. Или вы хотите чай?

— Знаете, мне все равно, — нахмурилась она, присаживаясь за столик. — Что случилось? Следователь… Согласитесь, не каждый день нам, простым смертным, звонят следователи. Я уже голову сломала…

— А вы не ломайте. Скажите лучше, где вы были в ночь с четырнадцатого на пятнадцатое октября.

— Что?.. А… Как где — дома, конечно! А в чем дело?

— Это может кто-нибудь подтвердить?

— Безусловно. Мой муж, Владимир.

— Да вы не нервничайте так. А четырнадцатого днем где были?

Как тут не нервничать? Они с Мишей были в «Синем бору»! Он раздобыл где-то целую корзинку с клубникой, привез вместе с остальными вкусностями, и они с удовольствием ели, макая ягоды в сахар, пока все не закончилось. И хотя клубника была несезонная, какая-то привозная, но почему-то показалась Эле невероятно вкусной и сладкой! Они заняли свой любимый номер, в самом углу крыла, где их никто не мог услышать, и любили друг друга до самого вечера. Это был их «Синий бор», их гостиница, их номер, их кровать, их любовь, их счастье.

Он же неспроста спросил ее об этом дне. Откуда ему стало известно, что она была с Мишей? И что ему ответить? Правду? И что будет потом? Может, если она признается в том, где она была, начнутся проблемы у Миши?

Как бы ему позвонить?

— Извините… Мне надо выйти… Что-то нехорошо стало… — И она, не дожидаясь ответа, быстро выбежала из-за стола и заперлась в туалете. Быстро набрала номер Миши.

— Алло… Миша? Ты извини, что отвлекаю тебя, я понимаю, у тебя наверняка люди…

— Слушаю, — сказал он так, как если бы говорил с незнакомым человеком. — Я слушаю вас.

— Миша, со мной встретился какой-то следователь Марков, он задает мне вопросы, связанные с четырнадцатым октября… Спрашивает, где я была днем, четырнадцатого октября… Что ему сказать? Правду?

— Конечно. Да.

— Ладно. Но я боюсь.

— Без проблем. Приходите, все решим.

— Ладно, милый. Пока…

Она вернулась за столик.

— Извините.