Незнакомка в зеркале

– Трудно сказать, но ты боролась с депрессией, вызванной твоим прошлым. Я думал, ты с ней справилась, но после рождения Валентины тебе опять стало хуже. И тогда ты…

Он остановился и с силой выдохнул:

– Ты точно хочешь, чтобы я начал эту тему прямо сейчас?

Я с облегчением принимаю возможность отсрочки. Предпочитаю услышать это наедине.

– Честно говоря, скорее нет. Может быть, я сначала обсужу все это со своим врачом… если к нему или к ней еще можно обратиться.

– Можно. Еще я хотел предложить тебе пройти сеансы гипноза, чтобы попробовать восстановить память. Раньше это срабатывало. Ты подавила кое-какие свои детские воспоминания, по вполне понятным причинам.

Мысль о гипнозе наполняет меня одновременно надеждой и страхом. С одной стороны, я уже почти перестала надеяться, что раскрою свое прошлое, стану настоящей личностью, восполню все пробелы в памяти. С другой – воспоминания принесут невыразимую скорбь о тех, кого я потеряла, и о том, что пережила.

– Почему она сделала пластическую операцию? – спрашивает Джиджи. – Попала в аварию?

Джулиан кивает:

– Автокатастрофа. Врезалась в бетонную стену. Лицо сильно пострадало.

Я застыла в молчании. Образ Кассандры, мой образ, который вырисовывается у меня в мыслях, пугает.

– Как это случилось?

Джулиан колеблется:

– У нас еще будет время обо всем об этом поговорить.

Меня начинает мутить.

– Я что, нарочно это сделала? Вы хотите сказать, что я пыталась свести счеты с жизнью не один раз?

Провоцируя его, я закатываю вверх рукава и показываю свои руки.

– Да, но тебя удалось спасти.

– Что же тогда вы во мне нашли? – вырывается у меня.

Джулиан выглядит оторопевшим:

– О чем ты?

Я встаю, лицо горит от закипающего гнева.

– Да потому что я – безнадежный случай: депрессия, тревога, неустойчивая психика. Две попытки самоубийства! Есть во мне хоть что-то нормальное, для компенсации?

– Эдди! – вмешивается Джиджи.

Я смотрю на нее:

– Серьезно, что еще я могу подумать?

– Конечно, есть, – говорит Джулиан. – Ты самый любящий и нежный человек из всех, кого я встречал. Ты искренне заботишься о других. Ты чудесная мать, делаешь все для меня и дочки.

Не знаю, верить ли ему.

– Что мне нравится делать? Есть ли у меня увлечения?

Он кивает:

– Ты обожаешь готовить, читать, и ты фантастически фотографируешь. Но это ты и так знаешь.

Он поднимается, делает пробный шаг ко мне и протягивает руку.

– Можно я тебя просто обниму?

У него такой грустный взгляд, что я не могу сказать нет. Подхожу к нему, даю заключить себя в объятия. Он прикасается ко мне очень деликатно. Меня овевает запах сандалового дерева, и я замираю, вспоминая. Закрываю глаза. Я знаю этот одеколон. Мелькает картинка: я целую мужчину, его руки зарылись в мои волосы, а мои гладят его белокурые локоны. У меня снова кружится голова, в ушах шумит. Я отстраняюсь, падаю на стул и опускаю лицо к коленям.

– По-моему, ей нужно передохнуть, – говорит Джиджи.

– Да, конечно.

Эд прочищает горло.

– Давайте прогуляемся вместе, – предлагает он Джулиану, – оставим их ненадолго?

Когда дверь за ними закрывается, я говорю Джиджи:

– Это так странно, что он рассказывает мне обо мне же. Я не чувствую ничего знакомого в той женщине, которую он описывает.

Провожу рукой по волосам.

– И не хочу становиться той женщиной.

Джиджи смотрит на меня сурово:

– А теперь слушай меня. Даже если ты не вспомнишь, ты не превратишься в незнакомку. Ты – это ты. Твоя жизнь в последние два года изменила тебя. Если тебе не нравится, какой женщиной ты была, не нужно ею становиться. И ты не должна возвращаться в Бостон. Можешь остаться с нами. Ты и здесь можешь найти врача, который поможет тебе восстановить память.

– Нет. У меня же есть дочь. Я должна вернуться, – делаю паузу. – И потом, мне кажется, я вспомнила его, когда он меня обнял.

Она поднимает бровь.

– Это было приятное воспоминание.

– Ну и хорошо. Это положительный знак, тебе не кажется?

– Наверное.

– В любом случае, знай, ты всегда можешь вернуться сюда. Я хочу, чтобы ты каждый день со мной созванивалась и говорила, как у тебя дела. Я должна знать, что ты в безопасности.

Я киваю. Но физическая безопасность меня не беспокоит, беспокоит другое: что меня ждет, когда таинственный узор моей памяти наконец будет прочитан?

32. Джулиан

Джулиан погрузил чемоданы Кассандры в багажник и уселся за руль. Прощание с Эдом и Джиджи вышло очень эмоциональным. Теперь они тронулись в путь, и Джулиан чувствовал облегчение оттого, что они наконец остались наедине. Ему не терпелось ускользнуть от их пытливых взглядов и начать восстанавливать отношения с Кассандрой по собственному разумению.

– Там сзади сумка-холодильник, в ней несколько банок малиновой газировки, а еще батончики мюсли и пакетики с миндалем.

Он захватил с собой то, чем она любила перекусить, по крайней мере, когда-то любила.

– Спасибо, я не голодна, – ответила она, не поворачивая головы.

Дальше они ехали в молчании, которое он решил не нарушать в надежде, что со временем неловкость рассеется. Он включил радио, и машину заполнили звуки классической музыки.

– Это «Сириус», но если ты хочешь послушать что-то другое, смени канал.